Звезда ведьмы

Личук смерил его взглядом, затем отбросил Магнама прочь. Дварф упал на край костяного кладбища. Фердайл и Торн бросились ему на помощь.

Как только стало ясно, что его друг-дварф жив, Толчук обернулся к Личуку:

— И что произошло после этого?

— Ничего. Я жил счастливо и не знал тревог среди клана Токтала целую зиму. Я стал отцом ребенка. Но в утро, когда он родился, я отправился к Призрачным Вратам, чтобы молиться за моего ребенка, чтобы подготовить себя к клятвам Земле. Но…

Он замолчал, сжимая кулак. Запятнанный пол под его ногой стал темнее, трещины расползлись от его пяток и пальцев ног. Его следующие слова были мрачны, как камень, из которого была изваяна его фигура:

— Но Земля знала.

Он замолчал на миг.

— Земля — жестокий хозяин, намного более жестокий, чем был я когда-либо. — Черная рука указала на Нилан и Мерика. — Вы знаете. Вы оба почувствовали ее гнев. Болезнь, что поразила твои деревья и твой народ была деянием Земли, разве не так?

Мерик ответил:

— Нимфаи пытали изменить естественный порядок вещей, распространив свои деревья по всем землям. Земля действовала, чтобы защитить саму себя.

— Уничтожив все и безжалостно исказив суть самих нимфаи. Это благоразумный ответ? Сколько еще других пострадали от рук Мрачных духов с тех пор? — его голос стал более гневным. — Это привело к наказанию невинных, к мукам и без того страдающих.

Личук сурово смотрел на Нилан. В темных провалах его глаз вспыхивали маленькие язычки пламени. Нилан опустила голову.

— Она знает, что я говорю правду, — он освобождающе махнул рукой: — Земля наделяет своей магией, но это не дар. Это тирания. Осмелься сделать шаг за границы, установленные Землей, — и ты будешь наказан, наказан не один раз, но навсегда. С тех пор как существует Земля, мы не можем управлять своими жизнями, — он тяжело вздохнул. — Я намереваюсь положить конец этой тирании, освободить мир, разбив Призрачный Камень и уничтожив его стихийное сердце.

Послышались потрясенные вздохи, но Толчук остался безмолвен.

Личук продолжил, не слушая их, потерянный в своем гневе:

— Вы можете осудить мои действия, посчитав их злом, но они — невеликая цена за великую победу. Многие умерли, чтобы у всех было будущее. После этой ночи оставшаяся часть истории не будет знать оков. Народы мира освободятся от магического ярма Земли.

Наконец Толчук подал голос:

— Но что Земля сделала тебе?

Личук едва не задохнулся, он был на краю безумия:

— Что Земля сделала мне? Как и у Мрачных, Земля забрала мой талант и мерзко извратила его. Она забрала мое искусство, заставив изменять стихийный дар. Я узнал, что то, к чему я прикасаюсь, будет извращено тьмой. То, что Земля сделала со мной, я был обречен делать с другими. Я изменял всех стихий, которых касался.

— Превращая их в гибельных стражей, — проговорил Толчук.

Лицо Личука стало сердитым: он, должно быть, услышал обвинение в его голосе.

— А почему нет? Я стал первым гибельным стражем, созданным самой Землей. И все зло, что исходит от меня, началось тогда.

Толчук начал осознавать все глубины его помешательства. Века гнева, унижений, мучений и, возможно, под всем этим — вина. Но его предок отрицал свою виновность. Личук облачал свою месть и жестокость в броню благородства.

— Я дал битву Земле в тот день. Я пытался напасть на стихийное сердце, обратить его черную магию против него самого. Но я был слишком слаб. Я был побит, разорван, но я прошел через Призрачные Врата. И там Земля оказалась лицом к лицу со своей ошибкой, — последовал горький смех. — Я истекал кровью внутри Врат. Кровь гибельного стража! Моя кровь отравляла все, чего касалась.

Толчук понимал. Он видел, что произошло с Сердцем его народа, когда кровь Вирани омыла камень.

— Вокруг моего изломанного тела кровь Земли изменялась, затвердевала, превращаясь в черный камень, заключая меня в себе, замуровывая меня. Я стал черной опухолью внутри тела Земли. Прежде чем мое изменение смогло распространиться дальше, Земле пришлось изгнать меня из своего тела, и так я оказался где-то далеко, перенесенный Призрачными Вратами.

— В Гульготе.

Кивок:

— Я вернулся на родину своего отца, на родину дварфов. Оказавшись там, я потянулся разумом прочь из своей могилы и отыскал рудокопов-дварфов со стихийными способностями. Я призвал их к себе, связал их с собой, и они выкопали меня. Затем я начал собирать армию, чтобы поработить народ моего отца. Я создал легион гибельных стражей, чтобы обратить дар Земли против нее самой. Я создал сосуды, наделенные большой силой, — четыре статуи из камня своей могилы. Мантикора, Виверна, Василиск и Грифон. И когда я собирался вернуться в Аласию, издалека, как благословение, пришел дух безграничной силы.

— Чи, — пробормотал Толчук.