Звезда ведьмы

Могвид отодвинулся от огня. В тысячный раз он пожелал никогда не сталкиваться с радужно-полосатой гадюкой. Его попытка разрушить проклятие, лежащее на них с братом, привела только к еще худшим узам.

Он проскользнул мимо Мамы Фреды и Джеррика, которые лежали в своих спальных мешках плечом к плечу. Казалось, оба уже наполовину спали.

Могвид вышел из пещеры и присоединился к Толчуку. Большой парень редко говорил, но его молчание и простое товарищеское отношение были бальзамом для разочарованности и боли Могвида. Он не хотел отправляться в это путешествие, предпочитая безопасность Алоа Глен — но Фердайл решил за них обоих. И, поскольку Могвида заставили ввязаться в это рискованное дело, он был рад, что рядом с ним огр.

Он продолжал стоять на страже с Толчуком, наблюдая, не появятся ли грабители.

— Я думал, мы уже достигаем твоих родных пещер к этому моменту, — сказал он.

Толчук пожал плечами.

Могвид мог предположить эту заминку. После нападения на Фердайла их отряд шел по горам осторожно, осмотрительно двигаясь тесной группой. Это замедлило их продвижение настолько, что он в конечном итоге задремал внутри черепа Фердайла, проснувшись лишь когда проклятие бросило его обратно в тело, поприветствовавшее его полным ртом сырой крольчатины.

Он был уверен, что Фердайл по-волчьи смеется глубоко внутри его головы. «Смейся сейчас, братец, — подумал он, — но, клянусь, я буду смеяться последним».

Спустя какое-то время появился Магнам с куском тушеного мяса для каждого из них. Мясо дымилось на холодном воздухе. Толчук принял миску без слов, погруженный в свои заботы.

Могвид понюхал мясо и скривился:

— Кролик!

Магнам захихикал:

— Фердайл поймал парочку. Ему нравится делиться.

Могвид вернул свою миску дварфу:

— Я не голоден.

— Ну, мне больше достанется, — Магнам переложил мясо Могвида к себе и вернул миску Могвиду:

— Чайник остывает возле костра.

— И?

Магнам указал в темноту:

— В той стороне ручей. Отлично подойдет для мытья посуды. Приятный и холодный, как раз как ты любишь.

Могвид открыл было рот, затем захлопнул его. Что толку в споре? Ел он это мясо или нет, он знал свои обязанности. Кроме того, рутинная работа давала ему возможность убить одинокие ночные часы, что было приятно. Каждый вечер он возвращался в это тело только для того, чтобы обнаружить остальных в их спальных мешках, оставивших долгую ночь ему. Оставалось слишком много времени думать, слишком много времени проклинать его нынешнее состояние.

— Я иду спать, — сказал дварф, собрав пальцами остатки ужина и швырнув пустую миску Могвиду.

Остальные скоро последовали его примеру. Только Толчук оставался неподвижен, сгорбившись возле входа, его золотые глаза пылали.

Могвид собрал посуду в мешок, затем взял свою сумку. Он подошел к огру:

— Где ручей?

Толчук указал:

— Вон за той глыбой. Он не глубокий.

Могвид застыл в нерешительности. С луной и звездами, скрытыми в облаках, ночь за пределами пещеры была темной.

— А огры? — спросил он, осторожно оглядываясь.

— Только половина, — пробормотал Толчук, имя в виду самого себя.

Могвид потер локоть.

— Тебе нечего стыдиться, — он неожиданно обнаружил, что утешает своего огромного товарища. — Как и мне, — добавил он шепотом обоим — себе самому и волку внутри него. «Это не моя вина».

— Я присмотрю за тобой, — сказал Толчук.

Могвид кивнул и начал спускаться по грязи и глине вдоль обрыва. Он закинул мешок с грязными мисками и горшками на одно плечо, его собственная маленькая сумка была на другом. Он изменил мускулы в своих руках и спине, сделав их сильнее, чтобы легче было справиться с ношей. Теплый поток магии успокоил его.

Несмотря на его затруднительное положение, это было чудесно — использовать силуранские способности снова. Полные трансформации — такие, как из волка в человека и обратно, — забирают много сил, но маленькие изменения даются без усилий и утомляют тело очень незначительно.

Пока он спускался по невысокому склону, он оценил тело, в котором находился. Оно было настолько же удобно, как разношенный ботинок. После нахождения в этой форме в течение долгого времени оно было словно наезженная колея грязной дороги — легко скользнуть внутрь, легко не отклоняться от курса. Но с возвращением его способностей теперь были доступны маленькие улучшения. Он вырастил покров теплого меха на своих замерзших щеках, заострил зрение, чтобы видеть в темноте. Возможно, проклятие не настолько ужасно, как это показалось…

Обогнув валун, он увидел небольшой ручей. Всего лишь в шаг шириной, он, бурля, бежал по узкому каменистому ложу. Могвид скинул с плеча и с грохотом отшвырнул мешок с грязной посудой, затем аккуратно положил на землю собственную сумку. Выпрямившись, он взглянул через плечо, чтобы убедиться, что валун закрывает его от огра.