Звезда ведьмы

— Ваша война причинила больший вред нашим лесам, чем поваленные деревья и иссушенные озера. Она исказила то, в чем была надежда всего нашего народа. — Он повернулся к остальным членам Совета. Их глаза пылали ярким янтарем, когда они мысленно переговаривались, совещаясь.

Торн подошла к Эррилу:

— Мой отец возлагал слишком много надежд на Могвида и Фердайла, — ее слова стали горше: — Мы потратили больше двух зим из-за слов давно умершего пророка.

Эррил повернулся к охотнице:

— Возможно, вы наконец поделитесь тем, что скрываете? У Елены достаточно силы, чтобы спалить твоих охотников и тем самым расчистить себе путь, но она пришла сюда, потому что ее сердце болит за всех, кому безвинно причинен вред в нашей войне. Она пришла, чтобы что-то исправить, объяснить и ничего не скрывать от твоего народа.

Елена подошла к нему. Эррил почувствовал, как она взяла его за руку и сжала пальцы.

Он продолжил, не скрывая свою страсть:

— Фердайл… даже Могвид… они показали себя храбрыми союзниками в нашей войне. Если есть что-то еще, что нам следует знать, что-то, что поможет нам либо помочь им, либо понять, что случилось с ними, тогда ты должна объяснить нам это.

В лице Торн появлялось все больше боли с каждым его словом. Наконец она не смогла молчать.

— Ты думаешь, я не хочу помочь им? — резко спросил она. — Фердайл был моим мужчиной. — Она отвернулась. — Но у моего отца не было выбора. Только после того как они покинули леса, только после того как я обнаружила, что жду ребенка, мой отец рассказал мне об истинной причине изгнания.

— Скажи нам, — убеждал ее Эррил.

Елена кивнула.

Постепенно рядом собрались остальные, вслушиваясь, но держась на почтительном расстоянии.

Торн встретила взгляд Елены, в ее глазах блестели слезы.

— История начинается в далеком прошлом, когда леса Западных Пределов были юны. Говорили, что наш народ был рожден самой Землей, рожден, чтобы править этим великим лесом. — Она взглянула на озеро и на гигантское дерево. — Самые старые предания говорят, что первый из нашего народа вышел из этого самого озера. Рожденная из воды, наша плоть может течь, словно вода, позволяя нам принимать форму всех лесных созданий. — Охотница обвела взглядом кольцо лесов. — Это священное место. Это первые деревья, что выросли на этой земле.

— Древние, — прошептала Нилан позади.

Торн кивнула:

— Из этих деревьев были рождены все остальные. Все Западные Пределы вышли из этой рощи, как и наш народ. Наши жизни связаны.

— Ты говоришь о том, что вы связаны с этими деревьями, как нимфаи связаны со своими? — спросила Елена.

Торн покачала головой, бросив взгляд на Нилан.

— Нет, наша связь иная. — Торн посмотрела на озеро и на огромное древнее дерево с белой корой. — Скорее, не одно дерево привязано к одной личности, а целый народ привязан к одному дереву. Мы — его дети.

Потрясенная тишина повисла над отрядом.

— Как такое может быть? — спросила Нилан. — Ты дала жизнь ребенку Фердайла.

Торн вздохнула:

— Только наши души привязаны к дереву, не наши тела. Каждый новорожденный силура духовно связан с деревом. Это наш Корень Духа. Без этой связи мы истаиваем… Сначала уходит наша способность изменять форму, затем сами наши жизни.

— Не удивительно, что это тайна, — прошептал Арлекин у плеча Эррила.

Эррил взглянул на коротышку, прочитав многозначительное выражение в его прищуренных глазах. Будет ли им позволено уйти с таким знанием?

Эррил повернулся, нахмурившись. Однажды ступив на путь, не поворачивают назад.

— И это как-то касается истории с Фердайлом и Могвидом? — проворчал он.

Торн кивнула:

— Я приду к этому, но вначале я должна рассказать об угрозе, что появилась пять веков назад.

— Когда Аласия подверглась нападению Темного Лорда, — заметил Эррил.

— Мы мало знаем об этом, — сказала Торн. — Но в это время великое землетрясение встряхнуло наши земли. Оно продолжалось три дня и три ночи. Деревья падали, реки повернули вспять, и землю раскололи трещины.

Эррил кивнул:

— Я помню эти землетрясения. Они случились, когда южные равнины Стенди были затоплены Темным Лордом и превращены в болота Топких Земель.

Торн прищурила один глаз:

— Ты помнишь землетрясения? Как это может быть?

Эррил отмахнулся от ее вопроса:

— Продолжай. Что случилось после землетрясения?

Торн некоторое время смотрела на него с подозрением, затем продолжила:

— Даже здесь, в нашей родной роще, мы потеряли половину древних деревьев…

Нилан застонала:

— Так много Древних потеряно…

— Но истинного вреда мы не знали целое столетие. — Охотница взглянула на центральное дерево. — Корень Духа тоже был поврежден землетрясением. Вожди того времени заметили…

— Торн, — перебил ее суровый голос, заставив замолчать.

Они обернулись и увидели, что Совет вновь смотрит на них.

Старейшина стоял впереди с суровым лицом:

— Торн, ты говоришь необдуманно.

— Отец, они имеют право знать.

— Тайны силура…

— …станут роковым для нас всех, — резко закончила Торн. — Слишком долго мы отворачивались от мира, скрываясь в лесах. Эту слепоту нужно обвинять в разрушении Западных Пределов не меньше, чем этих людей.

Лицо ее отца помрачнело.

— Это не тебе решать.