Звезда волхвов

   Лесной туман окутал трехглавую сосну. Изба слепо смотрела темными окнами, и только в бане на краю огорода дрожал оранжевый свет. Алена уже жарко натопила печь и теперь ждала в сумрачном предбаннике.

Глава 7 Шерсть саламандры

   Блажен, кто верует,

   тепло ему на свете.

А. Грибоедов

    Неурочное явление участкового встревожило владыку Валерия. Стоя на уступе Велесова холма, он внимательно изучал диспозицию. Поодаль тянулся забор, собранный из сырых неструганых досок. Он отрезал от владений монастыря земли корпорации. «Надо бы намекнуть Плотниковой, путь протянет забор по монастырским землям. Игумен Нектарий заключит льготный договор с охраной „Целебного родника“ и оградит обитель от всяких неожиданностей», – думал владыка, глядя на этот наскоро сколоченный «пояс целомудрия».

   – С чего вы вздумали перед ним отчитываться? – строго выговорил он отцу Нектарию. – Этому служивому совсем не обязательно знать, что мы тут делаем.

   Настоятель вздохнул и перекрестился с тайным страданием. Лицо его сморщилось, словно по щекам катились невидимые слезы.

   Отец Нектарий был одним из немногих светочей веры, чья праведность была очевидна даже безбожникам. В народе таких священников зовут «голуба душа», разумея под этим их великую неподсудную чистоту. И если в старости человеческое тело дряхлеет и теряет силы, то душа, ведающая Бога, напротив, восходит к трону младенчества, молодеет и сияет юной чистотой, ибо ничто так не старит человека, как грех. С некоторых пор отец Нектарий казался самому себе отроком-послушником, едва приступившим к монашеским искусам. Странные законы, царящие за стенами обители, пугали и отвращали его, и он просил Бога лишь об одном: о молитвенном покое, к которому привык и который заслужил годами строгой аскезы и пастырских трудов. Он был намного старше владыки Валерия, но с первой их встречи епископ обращался с ним по-отечески строго, и отец Нектарий никогда не перечил, но с кротостью и терпением принимал увещевания «старшего по званию».

   – Где вода? – мрачно спросил владыка Валерий, продолжая тяжелый для обоих разговор, прерванный появлением участкового. – Куда она подевалась?

   – Иссякла, ваше Преосвященство, – тихо ответил настоятель.

   – Как это иссякла? Почему именно сейчас? – Владыка Валерий отер покрасневший лоб.

   Тит достал из маленького рюкзака фляжку с водой и предупредительно поднес владыке.

   – Природное явление, возможно, виновата засуха в верховьях. Надо вызывать экологов.

   – Это ты мне говоришь об экологах? – проворчал владыка, отирая капли с полных красивых губ.

   – Может быть и другая причина, – замялся настоятель. – В ночь на двадцать второе июня я возвращался со всенощной. Поминальная служба закончилась ближе к утру, и я, уже довольно усталый, шел по коридору жилого корпуса. Внезапно среди полной тишины я услышал глубокий подземный скрежет и скрип, словно от колодезного ворота, и вновь стало тихо. Под собором и жилым корпусом находятся обширные подвалы, еще ниже – подземелья и заброшенные выработки.

   – Подземелья? Так, так!

   – Пещеры тянутся в глубину холма. С севера под монастырем расположены старые соляные копи. Холодные подвалы когда-то служили ледником для хранения рыбы, но есть и другие...

   – Продолжайте, ваше Высокопреподобие.

   – Я был назначен настоятелем три года назад. Сразу по назначении я тщательно обследовал верхние горизонты подземелья, насколько мне позволило здоровье. Но за строительными хлопотами я почти забыл о подвалах. Но когда под алтарем Покровского собора был обнаружен ковчег с завещанием Досифея, мне пришлось заново изучать подземные коммуникации.

   – Зачем?

   – К завещанию был приложен свиток на вощеной бумаге. В отличие от завещания, он не был запечатан. Так в моих руках оказалась карта подземелий монастырского холма. Несколько ночей я потратил на ее расшифровку. Некая надпись, выведенная на схеме древнеболгарским уставом, сразу бросилась мне в глаза: «Тайная тайных». Именно так было поименовано подземное помещение, куда можно попасть, судя по карте, только через самый глубокий уровень пещер.

   – «Тайная тайных»? Напоминает «Святая святых», – осторожно заметил владыка.

   – Да, вы правы. Но «Тайная тайных» – еще и название древней рукописи. В старинных перечнях она значится как «учебник для государей».

   – Вот как? Это что, намек на тайное хранилище знаний?

   – Я тоже так подумал, но, посмотрев схему подземелья по этой карте, на месте, означенном как «Тайная тайных», я обнаружил странный для обычного подземного хода чертеж, напоминающий шлюзовой механизм-ловушку. Похоже, эта каверзная механика была установлена еще в семнадцатом веке, при патриархе Никоне.

   – Каверзная?