Звезда второго плана

Концерт был так себе, средней паршивости.

Дима стоял за кулисами и потягивал из горлышка теплую минералку. Вода на вкус была противной, но перед выходом пить холодное – нельзя.

После двух таблеток амфетамина энергия била через край, а ему еще выступать. Так и рухнуть можно от обезвоживания. И главное – пить не очень хотелось, организм, привыкший к энергетикам, не замечал усталости.

Но парень из кордебалета, таскавший Диме «колеса», строго предупреждал: не забывай пить, неважно что, иначе…

Про то, что будет «иначе», даже думать не хотелось.

Власти, конечно, ухнули на концерт уйму денег, а вот организовано было все тяп-ляп.

Артисты не успевали вовремя приехать, переодеться, подготовить минусовку, вытащить на сцену инструменты. За кулисами царила адская неразбериха, перемешанная с матерными высказываниями в адрес дамы с бубликом на голове и теми идиотами, кто лезет в шоу-бизнес, не представляя, как это бывает на самом деле!..

Ситуацию осложняли мутные типы с физиономиями вчерашних вышибал, которые каждые пять минут тщательно обследовали закулисье, не иначе как в поисках бомбы. Взрывное устройство не обнаруживалось, и, кажется, вчерашних вышибал это невероятно огорчало…

Следом за ними приходили какие-то скользкие типы с пыльными нафталиновыми лицами, истерично размахивали сценарием, в котором то и дело происходили какие-то изменения, и требовали от артистов все срочно запомнить.

Дима, не привыкший к такому, поначалу немного пугался, а потом плюнул и попросту перестал реагировать.

В конце концов, как получится, так и получится! Не хватало еще волноваться по этому поводу.

Перемежалось выступление артистов выходом к публике Егора с его неизменной соведущей Аксиньей Гайчук.

Егор красовался в своем костюме, который отчистили и отгладили в гостинице, а на Аксинье было длинное вечернее платье со шлейфом, в котором она была похожа на принцессу. Впрочем, костюмы не придавали им уверенности. Из-за постоянных накладок Егор и Аксинья сбивались и, когда дело заходило в тупик, начинали пикировку друг с другом, изображая, что друг друга терпеть не могут. Они тянули время, то и дело беспомощно оглядываясь за кулисы и делая одним им понятные знаки…

Очередной номер был еще не готов.

Диме их было даже жалко, самую толику.

Рядом толпились какие-то тетки в кокошниках, в грубых белых платьях, расшитых пестрыми узорами.

Дима бегло бросил взгляд и посторонился.

Платья были расшиты какими-то цветами, а может, птицами, он не стал приглядываться.

В голове почему-то услужливо завертелось – «хохлома».

А может, гжель?

Нет, гжель вроде бы синяя.

Значит – хохлома!

От теток несло потом и злостью. Они переругивались друг с другом, шипели на администратора и ожесточенно махали рукавами мужичкам в таких же расшитых рубашках и синих шароварах. Мужички за сценой пили водку, вкусно крякали и на теток внимания не обращали.

Наконец заламывавшему руки администратору удалось согнать это расписное стадо в кучу и отчаянно махнуть рукой.

– …Выступает академический хор… – задушевно начала Аксинья, но ее голос потонул в ругани теток, и Дима не расслышал окончания. Тетки и мужички гуськом высыпали на сцену, споро построившись полукругом, а Егор и Аксинья зашли за кулисы.

– Дай сигарету, – зло сказала Аксинья, удостоверившись, что микрофон выключен. – Какой бардак…

– Как говорят в городе Одессе – не держите меня за паузу, – хмыкнул Егор, но лицо его было невеселым. – Четыре замены только за последние полчаса. Сдохнем мы тут, голуба моя.

– Я на такое не подписывалась, – прошипела Аксинья и выдохнула сизый дым. Шлейф платья упал прямо на пыльный пол, но Аксинье было уже все равно. – Пусть доплачивают. Это еще похлеще премии Русского Хита!

– А что было на Русском Хите? – осведомился Егор.

– Ну ты ж в больнице отлеживался. Мне и подсунули этого шута горохового в партнеры.

– Хвостова, что ли?

– Ну, а кого еще? А он в сиську пьяный пришел. Лыка не вязал, полвечера на мне провисел, алкота… Я в итоге все одна тянула, а гонорар почему-то на двоих поделили…