Звезда запада

— Ты бы вместо трепотни лучше сделал что-нибудь! — истерично выкрикнул монах. Лодки дикарей приблизились на расстояние пятнадцати локтей. Ещё немного, и…

— Ещё чего! Какой смысл мне — мне! — ради вас надрываться. — Локи сделал паузу, с удовольствием наблюдая за звереющим святым отцом, и закончил: — Всё ваш любимый Ньёрд сделает, а мы посмотрим, как это у него получится.

Локи со скучающим видом уселся на скамью возле вёсельной уключины и, подперев ладонью щеку, невозмутимо стал наблюдать за подходящими к бортам кнара челнами.

Первый плавник, второй, третий, пятнадцатый… Вода вскипела вокруг вадхеймской ладьи, ударили в воздух облака пара, выброшенные внезапно появившимися китами-убийцами. Сейчас двуцветные красавцы оправдывали данное им имя. Многоголосый вопль предсмертного ужаса разнёсся над океаном: морские гиганты переворачивали лодки, разрывая страшными зубами хрупкие человеческие тела. Дикари летели в воду, чтобы прожить ещё лишь несколько мгновений. Отец Целестин закрыл глаза и едва не потерял сознание, когда совсем рядом с кнаром перевернулся чёлн и один из дикарей вывалился точнёхонько во внезапно появившуюся из глубины бездонную пасть кита-убийцы. Челюсть закрылась, хруст ломаемых безжалостно костей стегнул, как кнутом по коже, ударил тугой фонтан крови, и ставшая красно-чёрной морда морского воителя исчезла, уйдя под воду.

Призрачный свет начал гаснуть. Вендихо, поняв, что первый бой проигран, оставил своё воинство на растерзание дружине Ньёрда и покинул берег, уходя в непролазные лесные крепи. С ним начало исчезать и колдовство.

Битва, а вернее, расправа с дикарями длилась недолго. Какое-то время в почерневшей от крови воде ещё мелькали светлые пятна — киты переворачивались на спины, чтобы подобрать оставшиеся куски людской плоти, и затем всё стихло. Ньёрд и его грозная дружина отомстили за гибель рода Хейдрека.

— Есть дикари — есть проблема, нет дикарей — нет проблемы, — пропел Локи. — Символично, не правда ли? Людоеды сами попали на обед в качестве блюда. Надо будет как-нибудь спросить у Ньёрда о качестве мяса. — И Локи безудержно расхохотался.

— А что с ними? — Видгнир покосился на всё ещё спящих дружинников. Правда, теперь они уже больше не выглядели мёртвыми. Просто спят.

— Скоро поднимутся. — Локи махнул рукой. — А пока у нас, дорогие мои, есть время поговорить о делах. Кстати…

Маленький бог подошёл к телу конунга, не без усилия перевернул его на спину и дунул в лицо.

— Встань! — коротко приказал Локи.

Торин некоторое время лежал неподвижно, затем заморгал глазами и, потянувшись, сел прислонившись спиной к вёсельной скамье.

— Лофт? — Конунг мигом вскочил на ноги. — А что тут было?

— Так, ерунда. Пока ты, приятель, отсыпался, бедный Локи делал всё возможное для того, чтобы Торин из Вадхейма и его дружина не попались на зубок Вендихо, а потом и Нидхёггу. Ах, какая была битва! — Локи мечтательно закатил глаза, но его остановил отец Целестин, не испытывавший к наглецу ни малейшего уважения. Да будь ты хоть десять раз богом, но присваивать чужие заслуги я тебе не дам!

Без церемоний оттолкнув недоуменно посмотревшего на него Локи, монах усадил Торина обратно на скамью и быстро рассказал о происшедшем. Видгнир подтвердил.

— Ну и ну… — Торин потёр рукой шею. — Как же вышло, что мы все… — Он с выражением неподдельного изумления оглядел развалившихся на палубе кнара дружинников. Локи хихикнул из темноты:

— Да уж, так вышло. Только почтенный служитель Единого в своей красочной повести не осветил один моментик. Интересно, кто, по-вашему, к Ньёрду успел слетать, пока вы тут дурью маялись? Кто его дружину сюда привёл? Не знаете?

— Ну и кто же? — развязно спросил монах, позабывший былые страхи. После эдакой ночки ему море было по колено.

— То был злобный Локи! — проскрипел бог. — Я с вами вчера целый день, кстати, провёл, обличье сбросив. Всё час выбирал, когда поболтать спокойно сможем. А вы… — В его голосе зазвучала обида. — Между прочим, Локи на этом проклятом берегу уже полную седмицу сидит, вас поджидая. Хамы невоспитанные!

— Извини, — сухо бросил монах. Что бы Локи там ни говорил, отцу Целестину он всё равно не нравился.

— Семь дней? — изумился Торин. — Так крепость Хейдрека при тебе брали? Что, не помочь им было?

— Я опоздал всего на день, — вздохнул Лофт. — Пришёл, когда всё было кончено. Теперь уж ничего не поделаешь…

Локи прогулялся до кормовой палубы, отпихивая носком сапога руки и ноги пребывающих в забытьи дружинников, раскопал связку нарубленных вчера в лесу толстых сосновых веток для факелов и вернулся к конунгу.

— Зачем в темноте сидеть? — Красивые, тонкие пальцы ловко обмотали конец палки обрывками тряпок. Откуда-то взялась смола, и наконец факел зачадил, вставленный в отверстие уключины.

— А не заметят? — Монах настороженно кивнул в сторону берега.