Звезда запада

Они не знают об этом? Может быть. Но ещё они не знают о том, что Три Мира не единственны во Вселенной и Сила Чаши мне нужна для того, чтобы открыть проходы в миры, где ещё нет жизни. Отворить незримые врата, выпустить за их порог части Силы и тем избавить Междумирье от возможной катастрофы. А вот тогда забирайте себе Чашу и делайте с ней что угодно!»

Нидхёгг раздраженно посмотрел на гранитный постамент и снова плюнул огнём. Не иметь возможности пользоваться Чашей вовсе не значило, что он не знал о том, какие силы в ней скрыты. Нидхёгг не одно столетие пытался познать тайну её изготовления. Его мысли проникали в глубь сосредоточенной в Трудхейме мощи, и однажды Чёрному Дракону открылось такое, о чём у него и подозрений не возникало! Чаша показала ему десятки, сотни миров, разбросанных по Внешней Пустоте. Ничьих миров. Без людей, духов, богов. И вот тогда же он понял, как избавить Междумирье от войн, обрести покой и сохранить власть. Да что там сохранить! Расширить и преумножить! С помощью Чаши можно было получить для себя целый мир, новый, чистый и не тронутый никем. Обустроить его так, как нравится, по своим желаниям и вкусам. Стать его демиургом. Или же остаться в привычном и обжитом Междумирье, выпустив в дальние миры скопища духов, которые обитали здесь.

Эти планы захватили его, и Нидхёгг начал искать людей, в руках которых Чаша сможет пробудиться. Наследники Аталгарда обитали за Западными Вратами, но в Мидденгард ходу не было. Ни один дух Междумирья не пропускался в древний мир его Стражами. Люди, альвы, дверги, даже речные тролли могли пройти во Врата, духи — нет. И вот теперь наследник Короля всех людей идет сюда сам. Идет в уверенности, что Нидхёгг ему враг.

«Да я и сам хорош, — огорчённо подумал дракон. — К чему было пугать их раньше времени? Зря я с ётунами да Вендихо связался. Болваны только запугали людей, и ныне будет сложно заставить их мне поверить. А если учесть, что меня в Междумирье не очень любят… То-то боги Сокрытых Гор за смертных вступились…»

Лошади, как Локи и обещал, вернулись — стоило их только позвать именем Эпоны. Пострадавшие в битве Сигню и Гунтер смогли ехать сразу — подействовала целительная магия, царапины, оставленные когтями волка на Гунтеровой щеке, затянулись уже к утру. Отец Целестин, правда, испортил всем настроение беспрерывным ворчанием в адрес германца из-за его боевого снадобья, но Гунтер и ухом не вёл.

Когда наконец собрали все разбросанные вещи, отмылись от крови в обнаруженном неподалёку ручейке и как следует поели, Локи прошёлся меж волчьих трупов и осмотрел пустые одежды ведьм (их тела рассыпались прахом после восхода). Собрав шесть золочёных амулетов с тёмным камнем, Лофт раздал каждому по штуке.

— Зачем? У меня уже есть, — сообщил Видгнир, вытаскивая из-за пазухи маленького золотого дракончика, найденного на месте гибели ведьмы, убитой в первую ночь Гунтером. — Для чего это нам?