Звезда заводской многотиражки 2 (СИ)

— И это несомненно дает вам право грабить других людей, ага, — я осторожно поймал ее за запястья, чтобы она не затеяла лупить меня кулаками. Еще, блин, не хватало!

— Ваня! — прикрикнула Аня. — Я тебя не затем позвала, чтобы ты скандалил!

— Догадываюсь, — хмыкнул я. — Поссориться вы и без меня могли на отличненько.

— Он был здесь, — Аня сказала это одними губами. Но так, что я смог прочитать. А вот Алла стояла спиной. — Мне стало страшно, вдруг они вернутся. И бросать ее одну нельзя. Кого я еще могла позвать? Мишка не знает, а ты знаешь, но пока не разболтал. Надеюсь, и сейчас будешь помалкивать. Ты ведь будешь, да?

— Ты боишься, что они вернутся? — спросил я.

Продравшись через недомолвки, экивоки и периодически вспыхивающие пикировки между мной и Аллой, я сумел, наконец примерно понять, что произошло. Какой-то мужик заявился под видом покупателя, а когда Алла открыла дверь, в квартиру вломились двое. С шутками-прибаутками разнесли квартиру, выискивая тайники и захоронки. И саму Аллу немного побили, чтобы хотя бы намеками «тепло-холодно» подсказывала, где у нее спрятано все самое вкусное. Сначала Алла думала, что это просто ограбление, потому что всех троих впервые в жизни видела. Но потом, когда квартиру, наконец, выпотрошили, Аллу притащили на кухню и сели поговорить. И рассказали, что Алла-де слишком нечистоплотно работает. Берет товар на реализацию, а по ходу дела прихватывает всякие ценные вещи. И все бы ничего, но в последний раз она стырила уникальный антикварный перстень. Дорогой, конечно, но вещь памятная, надо бы вернуть. Алла клялась, что сроду ничего чужого не брала, тем более — этот перстень. И ничего такого у нее нет. Тогда троица сообщила, что не верит ни единому ее слову. Но готовы взять деньгами. А поскольку вещь была бесценная, то и платить она будет всю оставшуюся жизнь. По тысяче рублей каждый месяц. А прежде чем бежать в милицию, пусть подумает, на сколько лет ее саму упекут в тюрячку, как только любые опрошенные свидетели откроют рот.

Судя по многозначительным взглядам Ани, это было не все. Но сообщать мне подробности про загадочного «него» при Алле она явно не хотела.

Потом пришлось потратить некоторое время, чтобы навести хотя бы минимальный порядок. И в конце концов, Алла оставила нас, скрывшись за дверью в своей комнате.

— Рассказывай, — сказал я, усевшись на скрипучую раскладушку. — А то интрига начала затягиваться.

— Это был Прохор, — сказала девушка тихо.

— Это точно? — я посмотрел с недоверием. Понятия не имел, о чем она, но разговор надо было поддержать, чтобы вытянуть побольше информации. — Ты же говоришь, что не застала напавших.

— Это точно был он, я уверена, — Анна переплела пальцы. — Что вообще на тебя нашло? Зачем ты на нее так налетел? Ей и так плохо...

— Давай не будем сейчас спорить, ладно? — предложил я примирительно. — Прохор же в Москве, разве нет? Что у него за дела в Новокиневске?

— Ты заболел что ли? — Аня нахмурились.

Я смотрел на меняющиеся на ее подвижном лице эмоции. Недоверие, раздражение, гнев. Вот же, засада. И не скажешь ничего прямо. Придется врать изобретательно.

— Можно сказать и так, — хмыкнул я и скривил губы в горькой усмешке.

— Что ты имеешь в виду? — еще больше нахмурилась Аня.

— Понимаешь, тут такое дело... — я смущенно потупился. — Доктор сказал, что, видимо, от удара кое-какие вещи из моей памяти исчезли начисто. И память у меня сейчас похожа на рваное лоскутное одеяло. Тут помню, тут не помню, тут я рыбу заворачивал...

— И что в Москве было, не помнишь? — глаза Ани широко открылись.

— Частично и как-то... неконкретно так, — я неопределенно покрутил рукой. — Доктор сказал, что пробелы в памяти будут заполняться, и возможно, не всегда настоящими воспоминаниями. Так что будет лучше, если ты сейчас с самого начала мне все расскажешь, чтобы я ничего случайно не додумал.

— Но ты помнишь, что все это из-за тебя произошло? — спросила Аня осторожно.

— Догадываюсь, — я грустно усмехнулся. — Но лучше говори, а не спрашивай, ладно?

— А доктор — это что, психиатр? — она подозрительно прищурилась.

— Знакомый, ага, — кивнул я. — Я когда в морге проснулся, вообще был как чурбан. Сейчас полегче. Только ты не говори никому, ладно?

— Я никогда никому ничего лишнего не сказала, — неожиданно обиделась Аня. — Даже Алле сегодня...

— Ань, давай к делу, — я подался вперед. — Так что с Прохором? Почему ты думаешь, что это точно он?

— Да потому что... — Аня шумно выдохнула. — Я даже не знаю, с чего начать! Еще когда ты только закусился вывести его на чистую воду, помнишь, в прошлом году? Когда ты диплом писал, а он... — Аня многозначительно замолчала.

— Аня, перестань меня проверять, пожалуйста, — я посмотрел на нее исподлобья. — Ты же вроде знаешь, что я с балкона упал, думала это как-то без последствий что ли пройдет?!

— Ой... — она как-то резко побледнела. — Прости... Я так обрадовалась, что ты живой, что даже как-то не подумала... А как вообще так получилось? Ты же не... Ты же...