Звезда заводской многотиражки 2 (СИ)

Эталонный дом. Уверен, что в спальнях стоят кровати с высоченными перинами и горой белоснежных подушек под кружевными накидками. Хотя вроде бы чего-то не хватает для полной картины...

Штора в одном из дверных проемов шевельнулась, и в гостиную вышел лохматый рыжий котяра. Уставился на меня зелеными глазами, потерся об ногу белокурой хозяйки и свернулся клубком на покрытой полосатым же ковриком низкой лавке возле печки.

Вот теперь идеально.

— Ты зачем здесь? — спросила девушка. — Мы же договорились...

— Милая, прости, не хватило терпения, — сказал я, снова обнимая ее за талию и притягивая к себе. Но она опять уперлась ладонями мне в грудь, и лицо ее стало суровым.

— Нет-нет, даже не начинай! — заявила она. — Я не такая, ты же знаешь! Я еще в Москве тебе сказала, что вот поженимся, тогда и.. Это...

— Я соскучился, сил нет! — сказал я, глядя ей в лицо. Поженимся? Гм... Она тоже была в каком-то смысле эталонной. Красивой, положа руку на сердце, я бы ее не назвал, глаза слишком близко посажены, носик такой... простонародный, похожий на крохотную картошечку, россыпь едва заметных веснушек по щекам, брови и ресницы светлые. На висках выбившиеся из косы светлые волосы закручиваются кудряшками. Но такая она вся уютная и сдобная, прямо хоть картины пиши.

— Ты мне голову лучше не морочь, — строго сказала она и сняла со своей талии мои ладони. — Договорились же, приедешь весной, попросишь у отца меня взамуж отдать.

— Ладно, ладно... — я примирительно поднял ладони. — На самом деле я по делу.

— По какому еще делу? — между ее светлых бровей снова пролегла вертикальная складка.

— Помнишь, несколько дней назад к вам в дом ломилась дамочка? — я подошел к столу, выдвинул деревянный стул с гнутой спинкой и сел.

— Пьяная-то? — девушка шагнула к буфету и смахнула с него невидимую пылинку.

— Ага, — кивнул я. — Говорят, вы еще милицию вызывали...

— Я вызывала, — нахмурилась девушка. — Отец в ночную смену был. А она устроила трам-тарарам, через забор как-то перелезла, я думала, что стекла на веранде побьет.

— Ты ее точно не знаешь? — я прищурился.

— Первый раз в жизни видела, — насупилась она. — И хорошо, еще знаться с такой... Ужас!

— А имя Елизавета Андреевна Покровская тебе о чем-нибудь говорит? — спросил я.

— Первый раз слышу, — отмахнулась девушка, но потом встрепенулась. — Подожди, как ты сказал? Покровская?

— Ага, — покивал я.

— Ну... — девушка покусала губу. — Нас в этот дом бабка Вера поселила. Его ее сын построил, но он несколько лет назад... В общем, нет его больше, не живет он здесь. А дом пустой. Она нас сюда и пустила, взамен на помощь по хозяйству. А у нее девичья фамилия как раз Покровская. Может, какая-то ее родственница?

— А с этой бабкой Верой поговорить можно? — с надеждой спросил я. — Она как, в здравом рассудке?

— Еще и получше нас с тобой, — огрызнулась девушка. — Мой отец шутит, что она тут всех в Закорске еще переживет.

— А где она сама живет? — я подался вперед, чувствуя уже накатывающий на меня охотничий азарт.

— Дальше по улице и потом направо, — девушка махнула рукой куда-то в сторону. — На Куйбышева, пять. Дом такой у нее... Странный. И забор расписной, ты его сразу узнаешь.

— А отчество? Не бабка Вера же мне ее называть! — я хохотнул.

— Германовна, — ответила девушка и вдруг спохватилась. — Ох, а может ты голодный? А я еще и обед не варила, отец только вечером придет...

— Нет-нет, не беспокойся, милая! — я поднялся со стула. — Я же правда только на минутку, по делу. А дальше — как договаривались, Весной приеду предлагать тебе руку и сердце.

Щеки девушки покрылись ярким румянцем, она потупила глазки, а потом снова бросилась мне на шею и впилась губами в губы. Связные мысли мою голову покинули, я сжал девушку в объятиях и притянул к себе. Кровь забурлила, голова наполнилась сладким туманом.

Который моя будущая жена безжалостно развеяла, внезапно вырвавшись из моих объятий и отшагнув назад.

Я отдышался и постарался снова вернуться к реальности.

— Буду ужасно скучать, милая! — сказал я. — Ладно, давай уже меня выпроваживай, а то у меня уже сил никаких нет сдерживаться.

Чем ближе я подходил к нужному дому, тем больше меня терзали подозрения. Мне кажется, или я тут уже был? Правда, не зимой, а летом. И не уже, а только еще буду... Там еще забор расписан детскими рисунками... Жутковатые улыбающиеся солнышки, корявые домики, папа-мама-я из палок-кружочков-огуречиков...

И дом странный, все верно. Будто его все время достраивали и перестраивали. Над палисадником нависает башенка-фонарь. Я стукнул, было, в калитку, но она оказалась открыта. Сначала я даже подумал, что что-то случилось, но потом глянул на засов, а он был притянут куском проволоки, чтобы не дай бог случайно не закрылся. Наверное просто хозяйке не хочется каждый раз бегать и открывать.

Я подошел к двери. На коричневой краске тоже был рисунок. Солнце в углу, зеленая травка штрихами, цветочки.

Я постучал в дверь, потом толкнул ее. Она тоже была не заперта.

— Вера Германовна? — спросил я. Переступил порог, постучал во внутреннюю дверь.