Звезда заводской многотиражки 3 (СИ)

Он заклеймил позором прическу и яркую рубашку Эдика. Потребовал, чтобы уже завтра тот явился на работу в подобающем виде. Потом сфокусировал внимание на джинсах Даши.

— Наша легкая промышленность выпускает достаточное количество одежды, чтобы не нацеплять на себя тряпки иностранного производства, — скзаал он. — В свободное от работы время вы можете одеваться как хотите, но на работу извольте являться нормальной одежде.

Когда он наконец-то замолчал, в редакции повисла гробовая тишина. Кажется, даже лампы дневного света под потолком перестали жужжать «не по уставу». Чтобы новый редактор не призвал их к порядку и не потребовал жужжать в строго определенной тональности.

— Есть вопросы? — сказал он и еще раз обвел нас плотоядным змеиным взглядом. — Нет вопросов. Очень хорошо. На этом совещание окончено, можете приступать к своим прямым обязанностям.

Он вернулся за свой стол и продолжил ревизию стола Антонины Иосифовны.

«Ничего себе, перемены...» — подумал я, утыкаясь носом в свою тетрадку. Похоже, Антонина вчера уже знала, что ее уволят. Просто нам ничего не сказала. Наверное, чтобы не расстраивать. Или ей не хотелось говорить о причине этих кадровых перестановок.

Друг на друга мы почти не смотрели. Не знаю, какие чувства испытывали остальные, но лично у меня доминировала досада. Наша многотиражка была отличным местом с очень классной атмосферой. Здесь было здорово и работать, и просто находиться. А сейчас...

Сейчас даже не знаю.

Уволить молодого специалиста, то есть меня, было довольно сложно. Но можно.

И этот наш новый редактор как раз сейчас принялся развешивать и раскладывать по редакции инструменты, которые ему могли в этом вопросе помочь.

Вряд ли, конечно, он прямо сходу задался целью меня изжить, но он ясно дал понять, что нас много. И кого-то он обязательно уволит. По результатам соревнования в профессиональных качествах.

Даша разломала ложкой котлету на маленькие кусочки и перемешала их в картофельным пюре в однородную массу. Подняла взгляд на меня.

— Кто-нибудь знает, что случилось с Антониной? — озвучил мучивший всех вопрос я.

— Представления не имею, — сказала Даша и отодвинула тарелку. — Что-то аппетита нет... Кошмар какой-то. Не представляю, как теперь работать...

— Да уж, это не редактор... — хмыкнул Эдик и тряхнул волосами. — Это ЭсЭс какой-то...

— Ребята! — раздался от входа в столовую голос Семена. — Хорошо, что вы здесь! — Он подскочил к нашему столу и плюхнулся на свободный стул. — Вы как, держитесь?

— Ты что-то знаешь, Сеня? — растерянно спросила Даша.

— Я вчера на работе задержался и случайно подслушал разговор девочек из отдела кадров, — Семен подался вперед и говорил задыхающимся шепотом. — И они обсуждали, что Антонина уволилась. Что еще две недели назад подала заявление по собственному желанию, но вчера было разбирательство, и у нее в трудовой будет совсем другая запись. И что они вообще не уверены, что ее не арестовали...

— Две недели назад? — повторил Эдик. — И нам ничего не сказала?

— А еще вчера напали на главного инженера, — Семен продолжал пучить глаза. — Я видел, у него синяк. А второго, говорят, вообще пырнули ножом!

— Кого второго? — спросил я, похолодев.

— Ну этого, из министерства, на черной волге ездит который, — объяснил Семен.

— Прохора Нестерова? — уточнил я, хотя было и так понятно.

— Ну да, наверное, — кивнул он. — Не знаю, как его зовут. Он же в футбол не играет. И в настольный теннис тоже...

— Убили? — сердце помимо моей воли забилось сильно быстрее. Неужели я опоздал?

— Неа, — мотнул головой Семен. — Короче, они вчера закончили дела с этим новым цехом, и этот министерский должен был ночью уехать обратно в Москву. А перед поездом они с Игорем пошли в ресторан. И где-то там по дороге на них напали. Повезло, что патрульная машина милицейская рядом оказалась. Шпана разбежалась, скорую успели вызвать, и министерского отправили в больницу. Очень плох, но живой. Ну, во всяком случае, так говорили сегодня.

— А в какую больницу? — вырвалось у меня.

— Хочешь навестить? — подозрительно прищурилась Даша.

— Да нет, профессиональная привычка, — деланно расслабился я. — О событии нужно собрать максимально полное количество информации, если есть такая возможность.

— В хирургии в шинниках он лежит, — охотно ответил Семен.

Я незаметно выдохнул с облегчением. Мысли в голове закрутились как-то очень бешено. Значит так, надо сейчас будет позвонить Наталье Ивановне и попросить провести меня в больницу под каким-нибудь благовидным предлогом. Ну, или просто обходным путем, наверняка же санитарки его знают... Кровь из носа надо поговорить с Прохором! Я уже и так достаточно протормозил, и дела приняли какой-то совсем уж угрожающий оборот.

А, черт... Позвонить, как же! Использование телефона не по служебной необходимости будет немедленно запротоколировано же! Новый редактор — новые правила.

Ладно, позвоню из автомата.

Тут я понял, что все трое внимательно смотрят на меня и чего-то ждут. Похоже, мне задали какой-то вопрос, но я увлекся своими мыслями и его прослушал.

— Что? — переспросил я.