Звезда заводской многотиражки (СИ)

Мы прошли обочиной Закорского тракта метров сто, потом свернули на тропинку через пустырь. В будущем на этом месте будет стоять блестящий зеркальными стеклами и светящийся рекламой торговый центр. От овражка в центре, через который сейчас перекинут хлипкий деревянный мостик, ничего не останется. Приедут бульдозеры и выровняют тут все. Конечно же, я отлично знал этот пустырь. Только переходил его по другой диагонали. От дома по адресу улица Макаренко дом шестнадцать до школы. Мы здесь жили года три. В прошлой жизни. Когда я учился в третьем и в четвертом классах. Так что пустырь этот я знал, как свои пять пальцев. И одинокий фонарь, освещающий то место, где протоптанная множеством ног тропинка вливается в асфальтовый тротуар, и мостик этот... там даже где-то мое имя должно быть вырезано. Или еще будет только? С грязно оранжевая коробка с вывеской «Стимул» на том краю. Сначала я не понял, что это такое. А потом мы с пацанами перетаскали туда довольно много макулатуры...

Даже как-то снова лямки неподъемного школьного ранца на плечах почувствовал, когда пронизывающий ветер этого очень хорошо знакомого мне пустыря начал продувать мое тонкое пальто.

Интересно. Восьмидесятый год. Получается, я сейчас в этом дворе могу встретить самого себя десятилетнего? Конец ноября... Я напряг память. Кажется, мне как раз этой зимой первый раз попал в руки толстый журнал под названием «Календарь школьника», а там было подробное описание постройки снежной крепости. Вместе с устройством для изготовления снежных кирпичей. Я выпросил у бабушки старую коробку от посылки, и мы с пацанами...

— Да говорю же, надо было сначала схему нарисовать!

— Нормально все получается! Жми сильнее...

— Он рассыпается, холодно слишком. Эй, Гошан, сбегай за водой!

— Мама домой загонит...

— Ууу... А ты тихонько! Набери воды в ведерко и шурш!

— Вот сам и набери!

— У нас в подъезде лифт не работает... А мне на восьмой этаж.

— А может растопить можно? У меня спички есть!

— Спрячь, дурак! А то Длинный отберет!

Ох ты, какая милота! У меня даже на глаза слезы навернулись, то ли от умиления, то ли от порыва ветра. Да нет, какой тут может быть ветер? Длинный девятиэтажный дом изгибался незамкнутым прямоугольником. И к одному из торцов дома был пристроен серый куб продуктового магазина. Только увидел вывеску, ноздри сразу же защекотал мерзкий запах овощного отдела. А на девятом этаже ослепительным светом сиял прожектор, который мы всегда называли «лампа-солнце». Его как раз поставили в этом году, чтобы двор, в который настоящее солнце никогда вообще не заглядывает, был освещен хотя бы зимой.

— Иван, ты чего остановился? — Даша подергала меня за рукав. — Пойдем, холодно же! Нам в десятый подъезд!

Я еще раз оглянулся на стайку пацанов, суетящихся вокруг невысокой еще стенки будущей крепости, и не смог с первого взгляда определить, который из них я. Все они были одинаково вываляны в снегу, уши кроличьих шапок болтались развязанными. И шарфы поверх пальто. Колючие, трындец. От них все время подбородок чесался.

Дверь подъезда оглушительно грохнула. Не успел удержать от неожиданности, что пружина окажется такой тугой. Внутри пахло жареной рыбой и немного дихлофосом.

Лифт загудел и поехал откуда-то с верхнего этажа. «Там внутри грозно написано краской «Не курить, не сорить». Причем «не» только одна, общая для двух других слов. У нас в каждом лифте в доме это было намалевано. Помнится, когда я спускался со своего этажа, то подолгу разглядывал эту надпись и прочитывал ее по принципу «казнить нельзя помиловать». Не сорить, курить. Не курить, сорить. Вроде как, сами же провоцируют на безобразие, чего они пожалели еще одну «не»?

— Вот здесь постой, хорошо? — сказала Даша, останавливаясь на площадке между восьмым и девятым этажом. Напротив мусоропровода. — Я поднимусь, поговорю, и мы пойдем. Только не говори ничего, ладно?

— Да я еще тогда понял, — покивал я. — Когда ты первый раз сказала. Это я на вид такой тупой, а так-то я — ого-го! У меня знаешь, какая память? Да я могу в чемпионатах по запоминанию всякой ерунды участвовать без подготовки. И чемпионом стану.

— Клоун! — прыснула она и толкнула меня в плечо.

Ее каблуки зацокали по лестнице вверх. Потом раздалась приглушенная трель дверного звонка.

«У нас тоже такой был, — подумал я. — Но в другой квартире». А еще подумал, что сейчас ужасно не хватает смартфона. Мне нужно просто стоять с непринужденным видом. И что делать? Пялиться в стену? Но на ней даже надписей никаких нет, даже скучно...

Я полез в карман за блокнотом. Из него тут же выпорхнула бумажка и упала на пол. Блин. Телефон Веника чуть не потерял.

Наверху заскрежетал замок. С моего наблюдательного пункта мне было видно спину Даши, приоткрывшуюся дверь и чьи-то ноги в домашних тапках.

— Я принесла деньги! — как-то очень радостно сказала Даша.

— Тихо ты, дура! — зашипел человек, открывший квартиру. Это парень такой толстенький с высоким голосом? Или тетенька средних лет, но с низким? Существо вышло на площадку и прикрыло дверь. — Давай сюда!