Звезда жизни

Хэммонд задумался. Находилась ли Тайан под воздействием гипнотического приказа? Он не видел ее после прибытия в Вонн, Уилсон позаботился о том, чтобы они совершили перелет в разных флайерах. Хэммонда угнетала мысль о том, что она все так же бессмысленно смотрит вперед, как в тот момент, когда он видел ее в последний раз.

Они прошли в большую общую комнату, где их ждали другие мужчины и женщины. Ива нетерпеливо подбежала к отцу.

– Ну? – спросила она.

Джон Уилсон обвел взглядом устремленные к нему лица.

– Все прекрасно. – Эти люди хотят быть нашими друзьями. Они так же, как и мы, жаждут покинуть этот мир и открыть секрет жизни всей Галактике. Врамэны попытаются помешать этому, но мы будем союзниками в борьбе с врамэнами, – он замолчал и после короткой паузы добавил. – Они намного превосходят нас в научном отношении, и мы вовсе были ли бы им не нужны, если бы не две вещи: им крайне необходимы атомные генераторы и металлические предметы, которые мы спасли, и они хотят узнать от нас как можно больше о галактике. Думаю, нам повезло.

– Интересно, – произнес Хэммонд, – насколько нам повезло. Эти Третьи Люди с презрением говорят о врамэнах. Интересно, что они на самом деле чувствуют по отношению к нам?

Рэб Квобба с тревогой добавил:

– Они смотрят на нас так, что у меня мурашки идут по коже.

– Нам повезло и мы нашли сильных союзников, – сердито сказал Джон Уилсон, – а вы начинаете к ним придираться. Может, они о нас, хумэнах, и не очень высокого мнения. Ну и что из этого? С их помощью мы сможем дать бесконечную жизнь всем хумэнам. Вот что имеет значение!

Тол Ор, до этого молча слушавший, заговорил:

– Будет нелегко воспроизвести лучи этой звезды искусственно, чтобы использовать это излучение по всей Галактике, но я верю, что со временем это станет возможным.

– И длинная-предлинная жизнь, которой врамэны всегда хотели монопольно обладать, будет принадлежать всем, – с энтузиазмом воскликнул Уилсон.

– Я думаю, – медленно продолжал Тол Ор, – что было бы разумно, тщательно изучить действие этой радиации, прежде чем использовать ее в широком масштабе, фактически еще до того, как мы сами получим решающее количество.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Уилсон. – Ты что сомневаешься, что излучение оказывает тот эффект, о котором они говорили?

– Я верю в то, что оно даст нам бесконечно долгую жизнь, как они и говорили, – ответил Тол Ор. – Но излучение может обладать и другими эффектами. Меня поразили слова Хэммонда о том, что здесь нет детей.

Намек не сразу дошел до слушавших. Но через некоторое время одна из женщин вскрикнула от ужаса.

– Ты хочешь сказать, что излучение может сделать нас стерильными? – воскликнул Лунд.

– Может, – произнес Тол Ор. – Излучение такой частоты может оказать самое сильное воздействие на гены.

– Чепуха, – сердито сказал Уилсон.

– Интересно, – пробормотал Квобба. – Никто никогда не слышал о том, чтобы у врамэнов были дети.

На мгновение Хэммонд вспомнил о Древе Жизни, и о том, почему человеку было запрещено пробовать его плоды. Но он тут же подумал о другом.

– Нет, – сказал он Толу Ору. – Я не верю в то, что это так. Тайан говорила с Маром Канном о детях Третьих Людей так, как будто они существуют в действительности.

– Более того, – подхватил Уилсон, – если бы секрету вечной жизни сопутствовала стерильность, врамэны несомненно рассказали бы об этом всей галактике. Это охладило бы пыл хумэнов, стремящихся обрести нескончаемую жизнь.

Алголийский ученый задумчиво кивнул.

– Я об этом не подумал, похоже, что дело не в стерильности, хотя я уверен, что такая радиация должна давать сильнейший генетический эффект.

Разговор продолжался и продолжался, он двигался по бесконечному кругу надежды, страха и тревоги, пока голова Хэммонда не стала кружиться вместе с ним. Он устал от этого мрачного мира, ради достижения которого они стольким рисковали. Он устал от бесконечных размышлений о том, что сделают врамэны и чего хотят Третьи Люди. Он устал и все.

Он прошел вдоль коридора к одной из строгих маленьких спальных комнат. Еще много часов будет довольно светло, но ему было необходимо поспать. Он растянулся на пластиковой койке и забылся в тяжелом сне. Ему снилось, что огромные шестипалые руки тянутся к нему, хватают его. Он проснулся, хрипя от отвращения и понял, что наступила ночь, что в комнате темно и что Ива Уилсон трясет его за плечо.

– Какого черта... – начал было он, но увидел, ее бледное напряженное лицо. Он вскочил на ноги. – Что случилось, Ива?

– Я хотела поговорить с тобой, – ответила она. – Я беспокоюсь, боюсь, и больше не могу разговаривать с отцом. Он столько лет был одержим этим секретом вечной жизни, что теперь и слушать меня не хочет.