Звезданутые в беде (СИ)

— Ясен перец, есть! — рявкнул Лежнев. — Ты собираешься туда лететь, или мне идти в слияние и управление перехватить⁈

— Уже лечу! — ответил Кусто. — Герман, входи обратно в слияние, я буду ускоряться резко!

Герман, чертыхнувшись, скинул скафандр, и через секунду снова видел глазами ликса. Они как раз выскользнули из атмосферы, и парень остро пожалел, что не имеет возможности выругаться вслух. Это не был корабль. Это была целая армада, восемь огромных искусственных планет размером с половину Луны зависли над материком, погрузив свои брюшки в атмосферу. Правда, увидеть их получалось с трудом — даже сверхчувствительный ликс с трудом мог нащупать очертания этих предметов. Не удивительно, что он их не увидел заранее. Герман чувствовал, какие серьёзные усилия приходится прикладывать ликсу, чтобы не терять из виду эти объекты, ведь стоило чуть отвлечься, перевести взгляд, и они будто терялись из виду. Это при их поистине огромных размерах!

Тиана, которая что-то возмущённо кричала всё это время, борясь с искусственным ураганом вдруг замолкла… да нет! Она не замолчала, просто исчезла. Кусто больше не чувствовал сигнала со скафандра девушки. Остались только те чувства, что связывают ликса с пилотом. Но и они были как будто приглушены — тихоход знал, что девушка жива, но и всё.

Тут уже Кусто не стал тормозить. Герман почувствовал его решимость. Тихоход с максимальным ускорением рванул туда, где видел Тиану в последний раз. К одному из планетоидов, тому, что завис над самым центром материка. Мгновение, и он ударил гравитационным когтем. И ничего! Вокруг планетоида, на расстоянии не более метра от поверхности в последний момент проявилась какая-то полупрозрачная плёнка или поле, и удар, который должен был вскрыть броню, остался будто бы незамеченным.

«Рельсой мочи!» — злобно подумал Герман. Тихоход будто услышал — гигантская и очень мощная пушка, установленная ещё маригами, отправила в полёт тяжёлый урановый снаряд. Бешеная, безумная скорость, опасно приближающаяся к световой. Выстрелом из этого оружия Кусто в своё время разваливал линкор технофанатиков, если удавалось попасть. Этот противник был в сотни раз больше линкора, но повреждения всё равно должны были быть велики.

Реакция человека, находящегося в слиянии с тихоходом, усиливается многократно. Герман всё ещё не мог проследить за движением снаряда, хотя, например, обычная пуля уже не показалась бы ему быстрой. Однако в самый момент выстрела парень остро пожалел, что не может зажмуриться. Он почувствовал, что сейчас будет. И не ошибся.

Удар оказался действительно очень силён. Вот только защита корабля оказалась сильнее. Вспышка защитного поля в месте удара была настолько сильной, что даже ликса на секунду ослепило. Взрыв оказался очень ярким. Неожиданно ярким даже для ликса. Снаряд должен был пробить чужой планетоид насквозь, вся энергия взрыва от столкновения должна была уйти внутрь объекта. Однако планетоид и сейчас остался цел, а там, где урановая болванка встретилась с плёнкой, защищающей поверхность, расцвёл цветок термоядерного взрыва.

Несмотря на то, что противник остался цел, эта атака ему совсем не понравилась. Кусто опять растерялся — не привык он ещё действовать самостоятельно в космическом бою. Герман, ведомый остро возопившим чувством опасности, резко рванул вбок. Прежде он не пробовал самостоятельно управлять Кусто, да и это считалось невозможным, однако сейчас получилось. Тихоход резко прянул в сторону. Он вдруг почувствовал что-то очень неприятное. Как будто внутри огромного тела Кусто вот-вот откроется рана. Даже не в самом теле, а в пространстве, в котором находится тихоход. Очень странное и необычное ощущение — Герман откуда-то знал, что такого прежде с Кусто не случалось.

Он почти успел уклониться. Огромное тело тихохода сместилось в сторону с дикой скоростью, унося себя с того места, где должно произойти… что-то. Почти. В какой-то момент Лежнев понял, что вот это вот неизбежное, но очень страшное, всё-таки произойдёт в тихоходе, пусть и на самом краю. Приготовился к настоящей боли и… ничего не произошло. Как будто нечто, что неизбежно должно было случиться, так и не случилось. Зато случилось что-то иное. Планетоид, который Кусто так отчаянно пытался расковырять, вдруг содрогнулся, а на поверхности расцвёл взрыв. Не раздумывая рванул туда, в место разрыва, и больно врезался в защитное поле. А потом от планетоида к нему протянулась яркая электрическая дуга.