Звезданутые в тылу врага

Герману оставалось обрезать всего три троса, когда камерное спокойствие было нарушено появлением новых действующих лиц. Точнее, не лиц, а бесстрастных личин боевых роботов. То, что они именно боевые, стало понятно ещё до того, как Лежнев их увидел, по шквалу плазменных шариков, который полетел в его сторону. Парень дёрнулся, случайно резанул трос, за который держался. В результате высвободившейся плетью его швырнуло в сторону так, что чуть руку не выдернуло. А потом ещё приложило о стену. Судя по хрусту в костях и резкой вспышке боли — не без последствий. Ещё до того, как экстренно впрыснутые в кровь анальгетики притупили боль, Лежнев сообразил, что ошибка всё равно обернулась к лучшему — в том месте, где он только что был, потолок расцвёл раскалённым металлом, мелкие, ярко-белые шарики расплава хаотично разлетались по сторонам. А дроиды уже перемещались стремительными тенями так, чтобы он снова оказался в радиусе их действия. Выглядели эти роботы немного похоже на те, что были в старом фильме «Матрица», ещё братьев Вачовски. Такие же шустрые, с щупальцами, похожи на спрутов. Только вооружены значительно лучше и не стремятся убиться об пулемёты, которых у Германа всё равно нет. Зато сами очень успешно их изображают. Плазменные. «Я ж не избранный! Я ж не пил красную таблетку!» — мелькнуло в голове.

Где-то на фоне вопили Тиана с Кусто — они не видели, что происходит, но междометий, выдаваемых Германом хватало, чтобы примерно составить картину происходящего.

— Потом, — рявкнул Герман. Он сорвал с пояса паутинный метатель, пару раз выстрелил по мелькнувшим неподалёку дроидам, но только зря потратил заряды и время. Попасть не получилось, зато лишних пару секунд потерял. Боевики, наконец, обтекли конструкции, закрывающие дичь, и снова открыли огонь.

Герман рванул в сторону, прекрасно сознавая — в этот раз у него нет шансов. Эти дроиды намного, намного быстрее и сильнее, чем те сервы на транспортнике шахтёров. Пока он уклонялся от прошлой очереди, трое противников разошлись по сторонам и навели на него тускло светящиеся красным зрачки орудий.

«В плен берут!» — сообразил парень. Он попытался дёрнуться в сторону, но пара очередей, просвистевших рядом с лицом показали, что это была несвоевременная идея.

— Зараза! — рявкнул парень. Попадать в плен не хотелось до визга.

Дроиды довольно шустро начали приближаться. И тут стены ангара ощутимо вздрогнули. Гаврюша, выдернув последние два троса, державшие его возле стены, рванул навстречу роботам. Спруты среагировали мгновенно. Очереди всех троих упёрлись в тело ликсёныша, но в отличие от корабельных орудий, серьёзно навредить или хотя бы напугать его не смогли. Через секунду страшные роботы превратились в груду металла, а ликс довольно шустро приблизился к Герману. И, кажется, даже собирался потереться об него дружелюбно, как большой пёс. Хорошо, что дикие ликсы всё-таки умнее собак: он вовремя сообразил, что такой лаской скорее размажет друга по стене. Так что гладиться тихоход не стал, только ощупал парня усиками.

— Кажись пронесло, — сообщил Герман для Тианы и Кусто. — Тут пришли три механических твари — жуткие штуки, скажу вам. Я вообще ничего не мог им противопоставить! Но Гаврюша их размотал.

— Герман! — голос Тианы стал ещё более испуганным. — Это дроиды-штурмовики! Если им удалось реанимировать три штуки, значит, смогут и больше. Уходите оттуда быстрее! Если их будет больше — даже ликс тебя не спасёт.

Лежнев уже и сам сообразил, что где трое, там и три десятка, поэтому шустро полез на услужливо подставленное «крыло» Гаврюши.

— Давай, дружище, я надеюсь, ты успел вырастить полость. И ещё надеюсь, я правильно смог объяснить, что там должен быть воздух, — пробормотал Герман. — Забавно будет, если про эту деталь ты забыл…

Гаврюша не забыл. Дышать этим воздухом, пожалуй, было невозможно — судя по показаниям скафандра там был сплошной азот и меньше процента кислорода. Однако давление и температура поддерживались вполне приемлемые, так что пришлось только ненадолго задержать дыхание перед слиянием.

В этот раз ощущения от сопряжения немного, почти неуловимо отличались от двух предыдущих попыток. Гаврюша отзывался вообще без задержек, даже совсем крохотных. И вообще, если раньше у Германа нет-нет, но возникало ощущение, что он управляет персонажем компьютерной игрушки, то теперь было, так сказать, полное ощущение присутствия. И ещё сегодня Лежнев намного чётче ощущал эмоции… напарника, пожалуй. Злость, желание отомстить большим-железным, благодарность к маленькому-доброму за то, что пришёл и спас, запоздалое смущение, что не послушал маленького-доброго и решил сам отомстить большим железным, когда их увидел… А ещё намного лучше работало зрение. Да, оно по-прежнему не было похоже на человеческое, но теперь Герман гораздо увереннее интерпретировал увиденное. Например, то, что по соседнему коридору уже спешат целых две тройки штурмовиков. И где-то там, позади, есть ещё, и они тоже скоро будут здесь.