Звездная академия. Дипломатия галактического уровня

— Мне кажется, тебе сейчас совсем не мешало бы, переодеться, — улыбнулась мужу, намекая на его непрезентабельный внешний вид.

— Да, ты права, птенчик.

— Кадет Алевтина Верник, — напомнила ему о нашей конспирации. Дарин понял, но улыбаться не перестал и озорные искорки из его глаз не исчезли.

— Вы свободны, кадет! — отчеканил он громко, но потом добавил совсем тихо, — только без глупостей и в пределах разумного.

Я услышала, поняла и, когда шагала к своему домику, душа моя пела. Меня не смутили ни царившая вокруг тишина, ни отсутствие людей в обычно оживленном лагере. А возле домика, спиной ко мне, сидел Погодин и тихо с кем-то переговаривался по комму.

— Привет, Стас! — радостно заорала я, хлопнув друга по плечу.

— Отстань, Верник! Не до тебя сейчас… — он отмахнулся от меня как от назойливой мухи, — у нас люди пропали, а ты тут со своими шуточками!

Честно скажу — зависла. Конечно, последних новостей лагеря я не знала, но полагала, что нас ищут, а тут, оказывается, еще кто-то пропал. Пока над этим размышляла, Погодин развернулся и удивленно уставился на меня. Чего это он? Испачкалась я что ли?

— Что? — нервно спросила у не сводящего с меня глаз Стаса, после того, как осмотрела свою одежду. Лица рассмотреть не могла, но что-то мне подсказывало — дело вовсе не в нем.

— Верник? — как-то недоверчиво спросил друг.

— Погодин, а что с последней нашей встречи тебя враги зрения лишили или я так изменилась до неузнаваемости? — не удержавшись, съязвила в ответ.

— Алька! — выдохнул он, сгреб меня в охапку и закружил.

— Пусти! Ну, пусти же, раздавишь! — трепыхалась я, как пойманная в силки птичка.

Отпустил. Снова оглядел и… заорал.

— У тебя совесть есть? Ты где была? Твой труп весь лагерь и пол Академии по всем ущельям Лорны разыскивают уже две недели, Пелагея Джоновна чуть с ума не сошла, дед твой прилетел лично, а ты так просто заявляешься и говоришь «привет».

— Как две недели? — обалдела я, — мы же вчера… и тропа… обвал там…

Ноги стали ватными, подкосились, и спасительная для психики темнота приняла меня в свои объятья.

Очнулась, конечно же, в медицинском домике. Пахло лекарствами, озоном и еще чем-то специфическим. Стены были выкрашены в ровный светло-голубой цвет, а в соседней комнате разговаривали на повышенных тонах двое мужчин. Оба голоса я узнала. Один принадлежал мужу, а второй невысокому пожилому ксури Ваку Париту, которого еще в Академии назначили старшим медиком экспедиции.

— Вы немедленно пропустите меня к ней! Это курсант вверенного мне подразделения! — орал тангир Элвэ. Странно, никогда не слышала, как он кричит. Дарин умел говорить так, что вокруг все замолкали и внимательно его слушали, даже если до этого в помещении стоял гвалт

— У меня приказ легара, никого не пускать к фаэре Верник! — что ж, медики тоже могут быть суровыми и непоколебимыми. Голос маленького ксури даже не дрогнул.

— Поймите, фаэр Париту, я обязательно должен увидеться с Алевтиной! — «леденец» немного сбавил обороты.

— У Верник психическое расстройство с депрессивной составляющей, вследствие чего девочка просто не выдержала всего, что на нее свалилось. В ее состоянии покой нужен, хотя бы пару дней. Вы понимаете, что такое покой, тангир Элвэ? — доктор был не приклонен.

— Понимаю, — вздохнул Дарин, а мне ужасно захотелось его увидеть. Ну, хоть одним глазочком, хоть в щелочку, но встать почему-то я не могла.

— Тем более, — продолжил разговор Вику Париту, — насколько я знаю, все события, так повлиявшие на Верник, вы пережили вместе. Боюсь, если она вас увидит, ей может стать хуже.

— Не станет ей хуже, доктор! — тангиру тоже было не занимать настойчивости, — Поверьте, я точно знаю, как сделать Алевтине Верник хорошо…

— Нет! — ксури по-прежнему стоял на своем, а у меня вся кровь прилила к щекам, когда я услышала, что сказал ему Дарин. Стыд-то какой… Ну, «леденец»!

— Вы же сами были молодым! — взмолился Элвэ.

— У вас с Верник отношения? — спросил док. Ну, да. Такая стратегия могла сработать, ксури очень ценили чувства, берегли свои и уважали чужие.

— Пока нет, но очень скоро будут! — пылко пообещал мой тайный, супер секретный муж, — если вы, конечно, разрешите увидеть Алю. Хоть на минуточку!

Последняя фраза была сказана так жалобно, что доктор не устоял.

— Ладно! На минуточку! — ответил он.

— Спасибо! — ликовал за дверью Дарин.

— И чтобы без глупостей! Верник волноваться нельзя. Вы меня поняли?

— Да, док! Буду самым смирным навещающим.

— У вас пять минут! — предупредил ксури, в коридоре раздались его удаляющиеся шаги.

Дверь открылась, и на пороге возник сияющий, как медный таз, тангир Элвэ, по совместительству мой муж. Дарин улыбался, разглядывая меня, и в бирюзе с золотыми искрами разливалась нежность.

— Привет! — выдохнул он в мои губы прежде, чем завладел ими нагло и бесцеремонно. Правда, поцелуй был коротким, но очень горячим, — как ты, птенчик?

— Встать не могу, — зачем-то пожаловалась я.