Звездная бабочка

— Теперь остается только выбрать самых самостоятельных, самых коммуникабельных и самых мотивированных, — сказала Сатин. — И у меня уже есть первый критерий для отбора самых мотивированных, — пояснила девушка. — Этот простейший тест используется для отбора лиц, способных служить агентами специальных служб. Надо вызвать кандидатов в разные центры по набору персонала и заставить этих людей часами ждать у дверей без объяснения причин задержки. Таким образом, мы сможем разделить общую массу соискателей на раздражительных и бесстрастных.

Ив Крамер счел эту идею вполне здравой.

— Будут ли они знать о сути проекта?

— Конечно же, нет. Нужно, чтобы они были действительно готовы участвовать в воображаемом проекте, о котором они не знают ничего конкретного. В этом случае, после того как суть замысла станет им известна, они почувствуют только еще больший энтузиазм.

Итак, сотрудники всех центров по набору персонала пригласили 932 000 кандидатов явиться в гимнастические залы или большие комнаты к 8 часам утра, а затем заставили этих людей ждать вплоть до 9 часов вечера. В течение первого часа четверть претендентов ушла. К концу третьего часа ожидания на месте осталось чуть меньше половины от первоначального числа испытуемых — 433 000 человек.

22. СТАДИЯ ОТСЕИВАНИЯ

Ветер пустыни периодически превращался в настоящий шквал. Плывущие по небу облака тут же ускоряли движение, как будто решали вдруг совершить пробежку.

После стадии первичного отбора основатели проекта «Последняя надежда» перешли к так называемому процессу отсеивания. Адриан Вейсс распорядился построить новый город рядом с центром проекта. Этот город имел форму окружности, нависавшей над верхней перекладиной «Т» и служившей как бы продолжением вертикальной мачты этой буквы. Изначально возникший город конструкторов проекта в левой части горизонтальной перекладины «Т» окрестили Городом-Бабочкой, второй город получил название Город-Гусеница. Под этим подразумевалось, что люди, достигшие успеха в Городе-Гусенице, однажды смогут переселиться в Город-Бабочку. Город-Гусеница был напичкан видеокамерами. 32 психолога и их помощники постоянно сменяли друг друга перед экранами мониторов, наблюдая за жизнью 433 000 кандидатов — на улице, среди своих товарищей, а также в собственных квартирах. Это напоминало гигантское телевизионное реалити-шоу. Все претенденты сознавали, что за ними наблюдают и их снимают на камеру. Каждый член команды психологов понимал, что большинство кандидатов могут постараться показать себя не такими, какими они были на самом деле.

Но время шло. Адриан придерживался принципа, гласившего, что никто не в состоянии постоянно обманывать окружающих. Обязательно наступит такой момент, когда истинный облик человека станет явным. И процесс отсеивания набирал обороты. Сначала совет из 32 руководителей вычеркнул из числа претендентов тех, кто проявил признаки склонности к насилию. Затем тех, кто относительно легко приходил в раздражение. Тех, кто проявил невнимательность к проблемам окружающих людей. Тех, кто был способен на асоциальные поступки. Тех, кто привык только следовать за лидерами, не полагаясь на собственную свободную волю.

В течение недели от 433 000 претендентов осталось лишь 310 000. Сатин Вандербильд засомневалась в успехе предприятия.

— Мы рискуем получить в конце группу из лучших притворщиков, блестяще владеющих умением обманывать окружающих.

Адриан Вейсс не разделял эту точку зрения.

— Положитесь на время. Все маски рано или поздно падают. Когда кто-то ходит на кончиках пальцев, чтобы казаться как можно более высоким, он в конце концов устает от этого занятия.

Через две недели осталось 250 000 кандидатов. К концу месяца их было 218 000.

— Пришла пора подуть на раскаленные угли, чтобы повысить температуру в очаге и усилить испарение из нашего котла, — попросту объявил Адриан Вейсс.

Тогда кандидатам сообщили, что миссия «Последняя надежда» предполагает пожизненную работу. Если претенденты согласятся участвовать в проекте, они до конца своих дней больше не смогут заниматься ничем другим. Число соискателей сократилось до 185 000.

— Что же, подуем еще разок.