Звёздная бирема «Аквила». Мятеж

Разумеется, от префекта вовсе не требовалось облачаться в штурмовой бронекостюм, брать в руки винтовку или лично садиться за пульт торвентория, и уж тем более не было никакой нужды вмешиваться в отлаженную систему распределения обязанностей. Квинт Марций ограничился формальностью — переслал приказ о переподчинении своих манипулариев инженерно-технической службе. Хотя все и так в курсе. Ведь даже новичку хватит трех учебных тревог, чтобы раз и навсегда запомнить, где потребуется его подготовка и знания в случае экстренного ремонта. И, тем не менее, на сон Квинт отвел себе ровно четыре часа. Вполне достаточно для человека, едва не угробившего целую бирему, решил он. Однако не тут-то было. Что стало тому виной — горячка недавнего боя, чувство вины или послевкусие, оставленное разговором с Ливией — непонятно, но и заснуть у префекта никак не получалось.

Он вертелся в постели с боку на бок, считал звезды, медитировал на собственный планшет, в котором теперь хранились вожделенное пособие по пилотированию, но никак не мог расслабиться. И уже собрался подключиться к вирт-полю, как вдруг вспомнил о том, о чем следовало бы подумать с самого начала опасной эскапады: а откуда на данном участке системы Вироза взялись парфийские корабли в таком количестве?

Унирема-разведчик, бесспорно, могла бы проскользнуть незамеченной. Или, скажем, бирема аналогичного с «Аквилой» класса, посланная в глубокий рейд в тыл врага с диверсионной целью. Но небольшой флот? У Квинта Марция совсем не укладывалось в голове, как такое вообще возможно. Звездная система Вирозы, за исключением стратегической червоточины, место, исключительно бесполезное. Ни тебе пригодных для терраформирования планет, ни каких-то особо богатых залежей редких руд, зато полным-полно мелких планетоидов — естественного пристанища для пиратских миопарон. Казалось бы, вся мощь здешнего подразделения республиканского флота должна быть сосредоточена на защите станции. Однако же, Сенат посчитал за необходимость организовать полноценное патрулирование, как если бы пять-шесть миллиардов человек считали зловещую Вирозу своим родным солнцем.

Пираты, конечно, не давали расслабиться, но это и к лучшему для поддержания боевого духа и должного уровня подготовки.

Но откуда же все-таки взялись эти гадские парфы? Кто-то прохлопал конвой из пяти кораблей?

Теперь понятно, почему уничтожили мини-колонию на Карбоне-Три. Ненужных свидетелей всегда было принято устранять. Но что вообще нужно парфам в секторе Вироза?

Квинт Марций окончательно утратил сон. Он даже развернул трехмерную карту с разметкой патрульных трасс, чтобы представить, как и откуда могли прилететь вражеские корабли. Задачка не решалась, хоть умри.

«Неужели они хотят проникнуть в данайский сектор? — озадачился префект „Аквилы“. — Узнали про новых лигариев? Решили внезапно захватить станцию?»

Сценарий с атакой на Цикуту представлялся Квинту невероятной авантюрой, но иного варианта он себе представить не мог. Вернее мог, но старался не думать в этом направлении. Слишком опасно даже для такого завзятого мятежника, как Марций-желающий-летать, думать о хитрой политической многоходовке, затеянной сенаторами во главе с противниками Гая Ацилия Куриона.

И тут префекта посетила новая для его сознания мысль — поделиться выводами не только с претором Бибулом, но и с Ливией Терцией. С ней — в первую очередь. Воистину, терапия Луция Антония творила чудеса. К слову, пока Квинт Марций низвергал власть наварха, подставлял «Аквилу» под вражеский удар и покаянно возвращал прежнее положение вещей, он пропустил целых два визита в лечебную программу. Третьего раза мозговед никогда ему не простит.

Опять же, на вирт-поле проще победить бессонницу. И там есть Птица.

Знакомый и ставший почти родным дом был, как и прежде, убаюкивающее тих. Казалось бы, ложись на любую из кушеток и получай сеанс заслуженного… или скорее уж незаслуженного отдыха. Но Квинт Марций, не торопясь, прошелся по анфиладам комнат и вышел на террасу, а затем отправился в сад. Но и там не нашел свою знакомую птицу. И если её исчезновение означало какой-то этап лечения, то лучше бы Антоний придумал какой-нибудь другой символ. К вороне Квинт, откровенно говоря, сильно привязался. И уже подумывал о том, что виртуальная птица станет ему прекрасной заменой домашнего питомца. Луций Антоний достаточно жесток, чтобы всучить префекту «Аквилы» братца Фиделиса — синеротого мерзкого сцинка.

— Эй! Ты где? Прилетай, давай, — не выдержал Квинт и позвал в полный голос.

Он еще раз обошел сад и в поисках летуньи добрался до каменного мостика. За рекой шумел хвойный лес, но туда Марций гулять не ходил пока. Не тянуло почему-то.

— Птица! Ворона! Прилетай, я скучаю, — крикнул он в сторону чащи, чувствуя себя дурак дураком.

Хорошо еще, что в лечебной программе не нашлось свидетелей столь забавного зрелища.

Глава 9