Звездная бирема «Аквила». Рубеж

Ацилий тихо вздохнул. Иметь дело с Аквилинами оказалось совсем не просто. Оба, и наварх, и префект, то есть, простите, претор астралис и легат, демонстрировали изрядное честолюбие и так и норовили перетянуть одеяло на себя.

«Попроситься в помощники к авгуру, чтобы… э… пасти аптериксов? Право, священные ящеры посмирнее будут!» И если от соперничества этих двоих у него уже сейчас болит голова, то что же будет, когда он займет свое место в Сенате?

Едва Ливия Терция объявила тревогу по кораблю, к префекту явился Авл Петроний. Слезно жаловаться на бешеную Фортунату. То бишь, конечно же, госпожу Кассию. Которая, по его словам, проела честному центуриону плешь своим энтузиазмом.

— Доблестный, я всё понимаю, она — дестината Куриона, ты ей симпатизируешь, но…

— Я симпатизирую? — удивился Квинт. — Ровно в той степени, как и прочим Кассиям — хорошим солдатам и ценным специалистам.

Центурион стушевался, но решил не отступать от намеченного серьезного разговора.

— Она — Фортуната, Доблестный, — напомнил он. — И наши Аквилины ей не рады. Сам знаешь, чужой солдат на корабле — к потерям в личном составе.

— Прикажешь выбросить её за борт, в пространство?

— Нет. Просто объясни Кассии, как старший товарищ, что её место рядом с патрицием, а не в центуриях. Мы не сможем её принять. Даже если освободятся вакансии.

Авл Петроний был тверд в принципах и одолжений никому не делал. Даже себе.

— Подумай сам, Доблестный. Разве приняли бы, скажем, тебя в свои ряды Фортунаты?

Квинт Марций думал недолго. Нет, не приняли бы, без официального перевода, без приписки к флагману метрополии — никогда. Либо ты свой, либо чужой. Чужой может быть отличным парнем и лучшим в галактике префектом, но до тех пор, пока он Аквилин, он — чужой.

В один прекрасный день, если судьба будет благосклонна к Куриону и ко всем мятежникам, Кассия сойдет на поверхность Колонии Тиррена как женщина из семейства Ацилиев.

Аквилины же останутся на «Аквиле», потому что это их единственный дом, а сами они — семья. Кассия же всего лишь чужой приемыш, временный груз. И никто никогда не забудет, что она лигария. И что бы там не говорил Гай Ацилий, но его дестината убила без приказа триста человек. Слишком много лишнего в биографии девушки из Игнациевой трибы.

— Хорошо, я поговорю с Фортунатой.

Узкое суровое лицо Петрония прорезала кривоватая улыбка.

— Ты окажешь мне огромную услугу, господин префект, — признался центурион и отсалютовал начальству с особым рвением.

«Достала его девчонка… то есть, госпожа Кассия», — подумалось Квинту.

— К слову, как думаешь, нашим штурмовикам под силу будет высадиться на буй-автомат и перенастроить систему оповещения?

Это тактическое решение префект с Ливией еще не обсуждал, но идея показалась ему соблазнительной.

— Вполне. Если понадобится, пошлю десяток Тита Меммия, он — парень головастый, перепрограммирует что угодно.

— Это тот Тит Меммий, который «ломал» вирт-поле из-за какой-то игры?

— Он самый.

Ситуация с мухлежом в вирте обычно не требовала стороннего вмешательства, но на всякий случай Квинт Марций тщательно замял историю. Он не хотел, чтобы к Титу Меммию появились вопросы у психокорректорской службы. Для простого десятника взлом игрушки довольно сложная задача.

— Если у него все выйдет как надо — представлю к поощрению, — посулил префект.

И когда Петроний удалился, немедленно послал вызов Луцию Антонию. Не будь на борту психо-куратора с Цикуты, префект самое большее — с Курионом словечком бы обмолвился. Если до конца смены сохранил бы в памяти этот разговор с центурионом. Но удержаться от еще одной возможности прижать к ногтю Антония…

— Подождешь меня после совещания с торвенторами, — приказал Квинт и отключился.

Да, это было незаконно, потому что Антоний очутился на борту мятежной биремы, пусть и не по доброй воле, но и не как военнопленный. А еще мелочно и недостойно. Но так приятно!

— Как быстро развратили тебя единоначалие и неограниченная власть, Квинт Марций, — печально молвил психокорректор.

— Не больше, чем тебя. Я десять лет только и делал, что бежал в твой белый кабинет по первому зову. И не роптал, заметь.

Антоний с адекватным и симметричным ответом тоже не замешкался:

— Я выполнял свой долг перед Республикой, — крайне притворно вздохнул он. — Пытался спасти еще одного Марция от самого себя.

Именно за быстроту реакции ему симпатизировала Ливия Терция. В свою постель наварх бывшего куратора звать не торопилась, но и практическими советами не брезговала. И на том спасибо. Иначе Луций Антоний уже в пространство выбросился бы от бесхозности.

Сейчас они оба — и префект, и его бывший куратор — отлично знали, в какую игру играют: Антонию, как кислород для дыхания, нужна точка приложения знаний и сил, а Марцию — маленький сладкий реванш. Десять лет — в одной связке, это вам не чих собачий! Тут кто угодно научится читать между строк.

— Плохо работал, — злорадно ухмыльнулся Аквилин, намекая на двух закоренелых мятежников, которых психо-куратор у себя под носом не приметил. — Я хочу, чтобы ты занял Кассию.

— В каком смысле — занял? — напрягся психокорректор.