Звездная бирема «Аквила». Рубеж

— Таких союзников, которые не выдадут нас по первому требованию Сената… — медленно проговорил Гай Ацилий. — На Тиррене я бы их нашел. Но личного флота у меня и вправду нет. Я думал о нашем будущем и пришел к выводу, что на Колонии Тиррена меня уже будут ждать. Очевидно, что первое место, куда стремится изгнанник — это родной мир. Но… если бы у нас была такая возможность, я бы предложил отправиться сразу на Лаций. Эффект неожиданности — во-первых, во-вторых — если нам повезет, мы разминемся с эскадрой. А кроме того, исторические прецеденты были.

Он предпочел не углубляться в историю, впрочем. Соратникам по мятежу лучше пока не знать, чем такие прецеденты заканчивались. Хотя шансы были неплохими. Не хуже, чем с Алнотом и уж точно лучше, чем с попыткой захватить Тиррену.

Ливия покачала головой:

— Атаковать столицу… Смело, Гай Ацилий. И преступно, если я верно помню законы.

— Законы, — патриций пожал плечами, — можно трактовать по-разному. Я все-таки сенатор и кандидат в консулы. С точки зрения закона это выступление можно расценить, как восстановление моих законных прав. Но, повторяю, если бы у нас была возможность неожиданно появиться на орбите Лация. Насколько я понимаю, такой возможности нет?

Аквилина выгнула бровь, оценив гибкость политической мысли Куриона, но покачала головой:

— Увы. Я не припомню, чтобы из этой дыры на Лаций вел какой-либо прямой путь. Нам до Галии два месяца лететь по самым смелым подсчетам.

— Галия? — переспросил Ацилий, но так тихо, что соратники не обратили на этот возглас внимания. Патриций же, казалось, внезапно утратил интерес к совещанию, погрузившись в размышления.

— А вот тут, моя Аквилина, ты не права, — подал голос Марк Фурий. — В Галийский сектор мы добрались бы гораздо быстрее, если бы у нас были лигарии. А! — и он хитро улыбнулся. — Так ведь как раз лигарии у нас есть.

— Хочешь сказать, что поблизости есть червоточина? — спросил Квинт Марций и невольно покосился на Ацилия. Как патрицию такая перспектива? Сильно радует? Кассия, та всегда рада, и не скрывает гордости за свой редкий дар, то бишь парадокс. Но для Куриона воспоминания о службе на Цикуте, должно быть, мучительны. Такое унижение никогда не забудется.

— Именно, — кивнул Фурий. — Иначе как бы мои бывшие друзья умудрялись добираться до оживленных торговых путей? Есть кротовина, не самая стабильная, конечно, но лучше, чем ничего. Если уважаемый Гай Ацилий и его дестината готовы рискнуть, мы сможем пройти в самое сердце пространства Галии.

— Галия, — проворчала Ливия, хмурясь и морщась, словно чутких ноздрей наварха коснулся неприятный запах. — Что мы будем делать в Галии без денег? Если только в галийском банке где-нибудь в пространстве племени эдуев не припрятана тайная казна популяров!

Патриций внезапно поперхнулся, закашлялся и покраснел.

Аквилина непочтительно ухмыльнулась и уставилась на лидера и вдохновителя в упор:

— Ага! Значит, что-то такое и впрямь припрятано. Неужели действительно казна?

Хотя чему тут удивляться. Немногого стоила бы партия, у которой нет ни асса денег на тайных счетах. Реальных денег, не виртуальных сестерциев и бонусов, годившихся лишь для развлечения плебеев. Таких денег, которые и за пределами Лацийской Республики чего-то стоят.

— Казна — это громко сказано… — наконец пробормотал патриций. — Но — да, часть средств популяров хранилась на счетах банков Галии. Они действительно самые надежные, — пояснил он в ответ на удивленные взгляды офицеров. — Галийская банковская система отличается непревзойденной…

— Это мы поняли, — Ливия нетерпеливо взмахнула рукой. — Насколько велика эта «часть»? На перевооружение эскадры хватит? И есть ли у тебя, Божественный, к этим деньгам доступ?

— Если галийки не заморозили счет, то доступ у меня будет. Нужно просто долететь до системы Бренны. Деньги должны быть там. И если я смогу их получить, все средства пойдут на нужды эскадры, разумеется.

Курион виртуозно уклонился от вопроса: «А что ж ты раньше-то про казну популяров молчал, Божественный?» Соратники оценили маневр и настаивать не стали. Ну, молчал и молчал. Может, не доверял. Или по какой-то иной причине, лишь живорожденным ведомой.

— Я почти угадала, — наварх фыркнула. — Только с племенем промахнулась. Значит, бренны, а не эдуи. Хорошо, предположим, туда мы долетим. Допустим даже, что Божественному удастся договориться с матронами бреннов. А дальше?

«Галия так Галия, — подумал Квинт Марций. — Хитрые матриархи, конечно, захотят извлечь политическую выгоду, но у нас же теперь есть сенатор. Он разберется»

— Сперва — Галия, затем — Лаций, — ответил Курион твердо. Гай Ацилий был отнюдь не первым опальным патрицием в истории Республики. А близкая Галия с ее специфическим политическим устройством в плане эмиграции всегда казалась изгнанникам предпочтительней, чем, скажем, Данайя. Гораздо предпочтительней, если уж начистоту. Все-таки данайская специфика слишком… специфична.