Звездная дорога

— С какой стати?

— За то, что я сын...

— Для меня ты сын Колина, Мел.

— Да, но в моих жилах, возможно, течёт кровь человека, который причинил тебе боль.

— Прежде всего, я сам причинил себе боль. По собственной глупости, — отрезал я; мне был неприятен такой поворот разговора. — Давай оставим это.

Мел кивнул:

— Извини.

— Ладно уж. Так когда ваша свадьба?

— Семнадцатого.

— Так скоро?!

— Нет, в следующем месяце. Соберётся толпа родственников. Надеюсь, ты тоже будешь?

— Ясное дело. Если, конечно, к тому времени вы не одумаетесь.

— Не одумаемся. Мы просто созданы друг для друга.

— И давно вы это поняли?

— На прошлой неделе. — Заметив мою ухмылку, Мел поспешил добавить: — Только ты не подумай, что это несерьёзно.

— Я так не думаю, — ответил я, хотя думал именно так. — Судя по всему, озарение пришло к вам в постели. Или я ошибаюсь?

Мел опять смутился. При всей своей распущенности он был очень застенчив, что только способствовало его успеху у женщин.

— Ну... ты угадал.

— И кто кого соблазнил? Держу пари, что Дейдра тебя.

— В яблочко! — послышался знакомый голос.

Мел посмотрел в сторону и спрыгнул со стола. Секунду спустя в поле моего зрения появилась красивая девушка со слегка вьющимися русыми волосами, наряженная в восхитительное платье из золотой парчи. Её бойкие карие глаза лучились весельем и озорством.

— Привет, Кеви, — весело произнесла она. — Чертовски рада видеть твою мордашку.

— Здравствуй, сестричка, — сказал я нежно.

Я любил Дейдру. Впрочем, её любили все — несмотря на то, что порой она бывала невыносима. У неё был потрясающий дар выводить людей из себя, а потом, с помощью одной лишь улыбки, заставлять их забыть обо всех обидах. По натуре своей она была музыкантом, но, к сожалению, в детстве родители проглядели её талант и не позаботились о его развитии. В результате Дейдра умела играть только на одном инструменте — человеческих нервах — и играла упоённо, подчас теряя чувство меры. Мало кто мог выдержать до конца её затяжные сольные концерты, и, может быть, потому три предыдущих брака Дейдры распались в рекордно короткие сроки. Последний её муж, так сказать долгожитель (он протянул почти полтора года), доверительно поведал мне, что в небольших количествах Дейдра — объеденье, но когда её слишком много, начинается изжога. Я бы ещё поспорил с терминологией, но какой смысл придираться к словам, если они достаточно верно отражают суть.

Дейдра подошла к Мелу и прижалась к нему, как кошечка. Он обнял её за талию. Я вынужден был признать, что они хорошо смотрятся вместе. Обычно Дейдра выглядит старше, взрослее, но сейчас она снова приняла облик совсем молоденькой девушки — ещё один признак того, что она влюбилась.

— Несмотря на дурные предчувствия, — с мрачной торжественностью изрёк я, — от всей души поздравляю вас и желаю многих часов счастья. Сестричка, ты каждый раз самая прекрасная невеста в мире.

— Ты неисправим, братец, — сказала Дейдра, впрочем, ничуть не обидевшись. — Всё тот же казарменный отцовский юмор... Кстати, у твоей новой блондинки отвратительный вкус.

Я немного растерялся:

— С чего ты взяла?

— Та помада, что осталась у тебя на губах, выглядит просто ужасно. Грубо и вульгарно.

— Ага. — Я тщательно вытер губы. — Это... не её помада.

— А чья?

— Моя.

— Что ты с ней делаешь?

— С помадой или с блондинкой?

— Однако ты клоун, Кеви! — рассмеялась Дейдра. — Что ты делаешь с блондинкой, я как-нибудь сама догадаюсь. Но зачем тебе помада?

— Я ем её. Очень полезно и питательно. Никакого холестерина.

— А если без шуток?

Я потупился:

— Мне так стыдно, друзья! Вы поймали меня с поличным. Я тайный гомосексуалист. Моя жизнь разбита...

— Прекрати, несносный!

— Хорошо. Это остатки грима. Я играл роль в театре одного актёра. Сюрреалистическая пьеса с элементами гротеска. Называется «Голубая мечта».

— Ключевое слово, как я понимаю, «голубая»?

— Разумеется. Но и «мечта» несёт определённую смысловую нагрузку.

— Ладно, — отозвался Мел, который моментально затосковал, когда мы с Дейдрой начали свою обычную словесную разминку. Он сразу почувствовал себя в нашей компании третьим лишним. — Вы тут поболтайте, а я пойду. Постараюсь отвлечь матушку — она уже спрашивает, где мы запропастились. Пока, Кевин. Надеюсь увидеть тебя на нашей свадьбе.

— Если она состоится.

— Не каркай. Ворон!

Когда Мел вышел, я укоризненно сказал Дейдре:

— Сестричка, тебе не стыдно совращать малолетних?

Она внимательно посмотрела на меня:

— Ты шутишь или говоришь серьёзно?

— И то, и другое.

— Я люблю его, Кеви.

— Я вижу. И это меня беспокоит. Мне больно, когда ты страдаешь.

— Сейчас я счастлива. С Мелом будет всё по-другому.

— У тебя каждый раз по-другому. И с Эриком было по-другому. А конец всегда один и тот же — твоё разбитое сердце.

Дейдра покачала головой:

— Мел прав. Ты — ворон.

— Зови меня Кассандрой, — сказал я. — Поверь, милая, мне очень хотелось бы ошибиться. Ведь я желаю тебе только добра.