Звездная дверь (СИ)

Увы, когда первое смятение прошло — я поняла, что болит у меня отнюдь не только голова. Какое-то подозрительное остро-дёргающее ощущение терзало мои ступни, а когда я осторожно высунула одну из них из-под одеяла — к своему ужасу, обнаружила, что она плотно забинтована по самую щиколотку!

Рывком сев на месте, я сдёрнула одеяло и со второй ноги, находя ту в точно таком же состоянии, и…

— Твою же! — восклицание отозвалось новой вспышкой страданий где-то за правым глазом, но страх от увиденного пересилил.

Меня озарило воспоминание о том, как уже ближе к концу вечера я, под влиянием приступа тошноты, по осколкам лихо пробежалась до душевой, и как меня там выворачивало. А потом пришёл Фил и, громко бранясь, вытаскивал стекло из моих ног!

Закрыв глаза, я постаралась сделать череду вдохов-выдохов, призванных успокоить моё разбушевавшееся сознание — поскольку никакая боль уже не могла притупить нарастающего чувства паники.

«Пьяное безответственное животное! Как ты теперь будешь ходить?!»

Так, остыть. Да, всё вышло из-под контроля. Пить я не умею — во всяком случае, вино. Вот и не надо больше. Это всего лишь похмелье — не самый мой частый гость, но я совру, если скажу, что совсем незнакомый. Однако ничего сверхъестественного — в отличие от событий накануне.

Но откуда взялись осколки?..

* * *

— Ещё! — мой голос звучит очень твёрдо, но не слишком уверенно, и я, из положения лёжа, пытаюсь поставить бокал на стол, но как-то не рассчитав — промахиваюсь, и тот с мелодичным звоном бьётся вдребезги.

— К счастью! — радостно восклицает Фил, и с дурацким смешком с размаху лупит своим об пол, добавляя битого стекла.

Это почему-то и мне кажется очень забавным, так что мы смеёмся на пару.

* * *

— О, Господи, — я закрыла вспыхнувшее лицо руками, чувствуя, как по цепочке начинают всплывать и другие воспоминания — и уже совсем этому не радуясь!

* * *

— Я всегда, всегда хотела собаку! Это же логично — собака в доме?

— Коэшн! — твёрдо кивает Фил, подливая нам обоим вина — три пустых бутылки возвращены в ящик, четвёртая — валяется на боку рядом с его креслом. — Собака на ферме — к добру!

— Во-от и я так говорила, — ворчу я, вновь погружаясь в скорбные мысли о главном разочаровании и лишении детства. — Но мама утверждала, что у неё аллергия, так что мне не разрешили…

— Несправедливо. Это ж ты хотела собаку — так и возилась бы с ней! Ты ж… ответственная, — мужчина пододвигает мне бокал и, прихватив свой, расплывается в кресле.

— И я про то же! — мне почему-то очень радостно от того, что этот мутный бандит так хорошо понял мою мотивацию — сразу! Без сомнений! — в отличие от моих родителей. — Так что я думаю, не в аллергии дело…

— А в чём? — он немного излишне приподнимает бровь, отчего лицо чуть перекосилось и выглядит довольно забавно.

Я фыркаю:

— Она их просто боится до смерти… Не знаю, почему. Вроде как покусали её в детстве…

Гилмур философски вздыхает, разведя руками в стороны: