Звездная каторга: Ария Гильденстерна (СИ)

— Да! — твёрдо сказал Кай, хотя совсем недавно сомневался.

Бенито нахмурился и поглядел на юношу испытующе:

— Но знаешь ли ты, что к подобным обвинениям должны прилагаться доказательства? В противном случае... — кислая гримаса Родригеса намекнула Каю на нечто крайне недоброе.

— Я надеюсь, как-нибудь удастся доказать... — Кай почувствовал, что укрепившаяся было в нём уверенность снова скоропостижно тает.

Прищур моноциклиста выразил такое мрачное сомнение, что впору вешаться.

— Если нужны доказательства, я их обязательно найду, — сказал Кай, — но позже.

— Вот позже и поговорим, — улыбнулся Родригес.

Кажется, его улыбка красноречиво уровняла 'позже' и 'никогда'.

— Но, — спохватился Кай, — ведь при обвинении задним числом меня обязательно спросят, отчего сразу не заявил?

— Непременно спросят.

Так-то!

— И могут не принять обвинение? — заподозрил Кай.

— Всяко бывает.

Это намёк? Час от часу не легче.

— Боюсь, — Бенито скривился, — молодые люди из Юрбурга могут не догадываться о некоторых сторонах решения спорных вопросов на Эр-Мангали. У нас тут простая горнорудная планета, несложные технологические процессы, провинциальные взгляды на мир, наполовину криминальный контингент, да и порядки — почти средневековые, — он вздохнул едва ли не сочувственно, и у Кая тревожно забилось сердце.

— Что за средневековые порядки?

— Когда предлагается обвинение без неопровержимых улик, — ответил Бенито, — то вопрос решается грубо и однозначно: поединком. Если ты и правда историк, как пытаешься утверждать, то сможешь и сам оценить, близко ли это к порядкам Средневековья. Может, я чего путаю?

Кай оценил. Действительно близко. И весьма.

— Но только... что ж это получается... — Каю не хватило слов, чтобы сформулировать.

Бенито помог:

— Получается, что возводить голословные обвинения в принципе можно. Но не имеет смысла, если не владеешь лучше соперника хоть каким-то оружием или системой борьбы. Ну а чтобы уверенно победить, нужно освоить всякое оружие в совершенстве.

Он это что, серьёзно?

Да уж, чем Кай в совершенстве не владеет, так это оружием. Причём никаким. А вот о Буллите — как раз и не скажешь, чтобы он чем-то там недостаточно владел. Уж эта скотина всё нужное наверняка освоила. В масштабах, позволяющих прессовать других.

Кровь бросилась в лицо Каю и он воскликнул:

— Не Средневековье это! Там в судебных поединках уповали на божественное Провидение, а здесь — право сильного в чистом виде! Это... ложное Средневековье.

Кому он всё это доказывает?

Но Бенито к его вспышке отнёсся с пониманием. Сказал:

— Да. Право сильного. Я не возражаю. И даже готов тебе поверить, что ты разбираешься в истории. Но что касается здешних порядков — я предупредил.

— Эти порядки противоречат всем межпланетным конвенциям. Если вы глава спецслужбы, то должны понимать, — упрекнул собеседника Кай. — И даже устав Галактического Альянса, который ныне подмял межпланетное право... Он тоже не оправдывает ваше 'ложное Средневековье'! Представляете ли вы, что стоит прилететь на Эр-Мангали любому функционеру судебной системы Альянса...

— Он не прилетит, — покачал головой Бенито, — у нас карантин.

5

Странный вышел разговор у Кая с этим Беньямином Родригесом. С одной стороны — совершенно бесплодный, с другой стороны — вполне осмысленный. Ни малейшего толку не извлёк юрбургский выпускник, пытаясь выяснить, что ему надо делать, однако много чего вызнал о том, чего делать как раз не надо.

Оказалось, не надо ни в чём обвинять Буллита, если нечем его припугнуть. С другой стороны, Буллита достаточно припугнуть, тогда его и обвинять не понадобится. А кроме того, даже успешное изобличение разбойного его нападения ничем не поможет в доказательстве того, что ты — это ты. Скорее уж наоборот.

— Не забывай, — напомнил Бенито, — что ты пока человек без имени, а от кого попало обвинение у нас и не примут. Что ты настоящий Кай Гильденстерн, можешь знать ты сам, могу поверить и я, но неофициально. Потому что официально человек с таким именем ещё вчера прибыл в распоряжение канцелярии колонии, был зарегистрирован и направлен в Башню Учёных.

— Значит, и мне надо в Башню Учёных.

— Не выйдет. Учёных у нас берегут. Кого попало к ним не пускают. Вход только по вызовам из Башни, вызовы только в ответ на рекомендательные письма.

Следовательно, письмо декана Ульма дошло по адресу. Надо же, как ловко бандиты подсуетились. Одним ударом и Кая ни с чем оставили, и отправили своего человека в охраняемую Башню Учёных. Но ведь отсюда и для самих учёных проистекает опасность — неужели Родригес не понимает?

— Понимаю, — возразил руководитель службы безопасности, — но суетиться рано. Спугнём злоумышленников!

Что, и в этом вопросе Бенито предпочитает выжидать? Он хоть когда-нибудь что-нибудь делает, или просто добивается наилучшего понимания как самоцели?

— Но надо ведь узнать, кто заброшен в засекреченную башню под моим именем!

— Не всё ли равно, кто, если известно, под чьим?

Ну Бенито даёт, издевается он, что ли?

— Если вы мне не верите...

— Парень, я верю тебе. Верю! Но вот советы твои мне не нужны. Только факты.