Звездная каторга: Ария Гильденстерна (СИ)

Помост был поставлен со знанием дела: почти точно посредине этого мирка из четырёх улочек и трёх площадей. С каждой из площадей — привратной, перед Башней Учёных и перед дворцом Флореса — открывался на него самый широкий вид, ну разве что врата находились всё же далековато, а от Башни Учёных один из углов помоста заслонялся пересохшим фонтаном. Зато Флорес мог наблюдать за выступлением группы с собственного балкона. Не снисходить же ему оттуда, в самом-то деле!

Обойдя всю элитную часть Бабилона за несчастную четверть часа, Кай обнаружил, что смотреть ему больше не на что. Решил, как не раз уже делал, зажмурить глаза, чтобы целиком погрузиться в слух. Ради вящего удобства своего и прохожих уселся на борт фонтана, где не мог попасться никому под ноги. Здесь он вошёл в состояние расслабленной безмятежности и лишь тогда вслушался в разговоры.

— ...Как-никак, три трупа, — услышал он, — даже четыре!

— ...Вот об этом лучше бы вслух не говорить.

— ...здорово поют. Всем понравилось, даже Флоресу...

— ...А Мендоса-то, слыхали, вернулся на Ближнюю шахту!

— ...'Оу Дивиляй' порожняка не гонит! Петь, так уж петь.

— ...Представляю кислую рожу Стэнтона: усесться в такую лужу!

— ...Четыре трупа и ещё один раненый. Правда, легко раненый.

— ...Парня звали Кай Гильденстерн. Он из Башни Учёных. Да, упал.

— ...и что бы вы думали: Флорес отстоял весь концерт у себя на балконе, а в конце даже изволил похлопать...

— ...Ну, Мендосе тоже не позавидуешь. Проблема-то сохранилась. Теперь ему придётся в короткие сроки...

— ...Да не концерт он слушал, а на красотку пялился. На ту, которая огненные шары выдувала...

— ...Ой, да что вы говорите! Вы сами не знаете, что говорите...

— ...Кого я вижу! Это же Майк Эссенхельд собственной персоной! — последняя из услышанных реплик заставила Кая распахнуть глаза.

Так и есть: к нему приближался Драйхорн, солист 'Оу Дивиляй', а за ним Сони, Флексиг и остальная группа. Все с футлярами для музыкальных инструментов и навьючены тяжёлыми баулами с аппаратурой. Пришли подготовить площадку перед очередным концертом.

— Привет, ребята! — искренне обрадовался Кай, пожимая протянутые ладони. — Признаться, начинал уже по вам скучать.

Очень к месту пришёлся тот факт, что нигде поблизости не вертелся навязчивый Мад.

— Так что ж ты тогда пропал? Почти сразу после того боя с этим уродом — как его звали? — хмыкнул Драйхорн.

— Поллаком, — подсказала Сони.

Кай кивнул и беспомощно развёл руками. Мол, обстоятельства...

— Ага. Классно тогда ты его мочил, — встрял Пфайфер.

— Не-а, — поправила Сони, — мочил не классно. Но классно, что замочил — это факт!

А девица-то понимает! Впрочем, каждый бы понял, наблюдая каеву технику боя. Кай признал:

— Верно, всё тогда было из рук вон плохо, но в последний миг повезло. Спасибо, ребята: за то объявление я ваш должник, я помню!

— А мы припомним! — рассмеялся Драйхорн. — Сегодня после концерта и припомним. В этой части посёлка есть круглосуточное кафе. Слышишь, должник? Ты нам ставишь по кружке пива! Каждому! А нас много...

— Да не вопрос, — пообещал Кай. Кажется, запаса его ксерокредиток на такое угощение должно хватить.

— Так где ты теперь устроился? — спросил Флексиг.

— В Башне Учёных.

— Круто!

Пока длился трёп, ребята из группы распаковывали баулы. Дощатый помост обрастал атрибутикой фолк-рок-концерта: усилителями, штативами для факелов, баннерами с изображениями ксеномонстров.

— Может, помочь? — предложил Кай.

Предложение вежливо отклонили. Что ж, понятно. Должник ставит ребятам пиво, а тяжеленные усилители волокут по сцене они сами.

— Кстати, Мэдисона помнишь? — спросил Драйхорн, который среди всей подготовительной суеты не забывал и Кая. — Ну, того парнишку, который нас познакомил. Так вот, больше нет его.

— А что так? — спросил Кай.

— Не повезло, — мрачно вздохнул солист. — Он же вкалывал на шахте лифтёром. Ну так вот, с его подъёмника грохнулась какая-то бабилонская шишка. Из твоей же, из Башни Учёных, знаешь, наверное...

— Мне не рассказывали, — честно сказал Кай, пожимая плечами. Верно ведь: никто в башне и словом не обмолвился.

— Ну так вот. Говорят, малец был кругом прав. У него и клеть была неисправна, да и убившийся здорово нетрезв. А всё равно: шахта — отдельный мир со своими законами. Правды не напросишься ни на ломаный космогульден. Стали его прессовать по-чёрному, так он и повесился.

— Жаль, — вздохнул Кай.

И правда ведь, почему-то жаль — молодую-то жизнь. То есть, с одной стороны, конечно, далеко не жаль, но с другой жаль. И, признаться, очень.

7

Весь остаток дня Кай провёл с ребятами из группы. Болтал на различные далёкие темы без особенных задних мыслей. Надо бы, конечно, что-то узнать, но ведь успеется.

Рассказал о своём детстве и ранней юности на провинциальной планете Моргенланд, об уютных её садах, о животном мире, дружественном человеку. Рассказал об учёбе в крупном городе Моргенштадте.