Звездная королева

И все же, какие цели преследовало королевство, сокрытое между миром людей и Иномирьем? И почему выбор пал на меня? Я уже поняла, что Акаран и Бхарата отличаются друг от друга как день и ночь. Но было нечто захватывающее в этих различиях… обещание перемен, таящееся в камне дворцовых коридоров.

9. Оборот луны

Утром, когда я проснулась, Амара рядом не было. Я коснулась пальцами его половины кровати – холодные простыни, значит, он встал уже давненько. Плохой знак для первого дня в роли королевы. Я потянулась к волосам и, с трудом сдержав стон, понадеялась, что Амар ушел затемно. Я буквально запуталась во всклокоченных прядях – ну сущая дикарка.

Пол заливал серый дневной свет, озаряя золотые бордюры, тянущиеся вдоль стен, и резные двери. Я вертела головой, все еще не веря своим глазам. Вчера утром я думала, что вскоре буду бродить по коридорам царства мертвых, но вот я здесь…

– Рани? – послышалось снаружи, и я узнала голос Гупты. – Пожалуйста, наденьте что-нибудь повседневное. Я подожду здесь, дабы сопроводить вас в трапезную, где мы сможем обсудить ваши дела на сегодня.

Сопроводить? Дела? В Бхарате я никогда не жила по расписанию.

– Хорошо, спасибо, – откликнулась я дрожащим голосом.

Над чашами с водой в прилегающей комнате клубился пар. Я подергала себя за волосы, разглядывая грязные пряди. С тем же успехом я могла и не покидать джунгли.

Когда я умылась и вернулась в спальню, кровать была застелена, а поверх покрывала лежало ярко-зеленое шелковое сари. Тут же стояла кварцевая чаша с массивными кольцами, еще одна – с горстью браслетов, и третья – с изящной цепочкой на лодыжку с подвесками-соловьями.

Я медленно завернулась в шелк, наслаждаясь его прикосновениями. Двигаться в нем было почти страшно – а ну как разорвется, – но ничего ужасного не случилось. Я медленно перебрала тяжелые украшения, но в конце концов не смогла ничего надеть. Ямочка меж ключиц казалась холодной и пустой без маминого ожерелья, и никакие драгоценности не могли его заменить.

Когда я вышла из комнаты, Гупта сверкнул зубами в улыбке, кивнул и устремился прочь. Несмотря на холодность Акарана, бледные стены его коридоров и зеркальные панели фойе будто пели мне. Все в той же трапезной нас ждал стол с блюдами, полными снеди и фруктов. Я придвинула стул поближе, украдкой посматривая в окно на бесплодный пейзаж Акарана. Мое нынешнее одиночество было куда хуже беспрестанных взглядов в гареме раджи. Там я хотя бы знала, кто наблюдает. А здесь меня изучали, взвешивали и испытывали даже стены.

– Надеюсь, вы хорошо спали, – сказал Гупта.

– Да, благодарю. – Я оглядела просторный зал. – Составите мне компанию?

Он колебался, как и вчера, избегая смотреть мне в глаза.

– Полагаю, это будет приемлемо.

Я с трудом удержалась от шутки, мол, я не кусаюсь… часто.

Едва усевшись, Гупта тут же начал натирать стол и искать несуществующие пылинки.

– Я знаю, Амар за меня извинялся. – На сей раз голос его звучал тихо, нерешительно.

Я застыла. Он назвал Амара по имени. Я никогда не слышала, чтобы кто-то из придворных или советников обращался так к моему отцу, как бы ни были они близки. Любой из них скорее бы себя обезглавил. Гупта смотрел на меня робко, возможно, с любопытством – ждал, как отреагирую на подобное панибратство. Когда я промолчала, он заметно расслабился.

– Да, но в том не было нужды, – наконец промолвила я. – По-моему, ваше пренебрежение правилами придворных речей и этикета весьма… освежает.

Гупта округлил глаза и почесал нос:

– Правда?

– Для меня это неважно, – улыбнулась я.

Он ухмыльнулся в ответ, и нос его расплылся по лицу.

– Рад это слышать, рани.

Я прикусила щеку. Я не желала быть пленницей незримых рамок для каст и чинов. В голове эхом отдавались слова отца: бессмертие в чувствах. Если это королевство принадлежало мне так же, как и Амару, нужно было доказать свое право. А значит, принять Гупту, как принял его Амар. Не как советника или придворного – как друга.

– Зови меня Майей.

Гупта стиснул ладони в кулаки и быстро отвернулся. Показалось, в глазах его сверкнули слезы, но лица ко мне он так и не поднял, а принялся оттирать очередное пятно на столе.

– Ненавижу грязь. Знаете ли вы, что в одной крупице грязи обитает по крайней мере пять тысяч крошечных существ? Отвратительно. Такое толком никогда не очистишь. – Он поморщился.

– Откуда ты знаешь? – спросила я, разрываясь между неверием и смехом.

– Я в нашем царстве книжник, – приосанился Гупта. – Моя задача – знать как можно больше. К примеру, однажды я расспрашивал улитку, которая проспала три года. А также собрал все до единой песни бируангов [21] и перевел трактат осенних деревьев. Знать все это чрезвычайно важно.

– Понятно. Что ж, надеюсь… надеюсь, мы сможем стать друзьями.

Он уставился на свои колени:

– Однажды друг – всегда друг.

По полу внезапно скользнул какой-то звук. Смех. Трель. Призрачный голос. Я обернулась, ожидая увидеть кого-нибудь за спиной, но наткнулась лишь на пустое пространство и блестящие стены.

– Что это было?

– Или кто, – небрежно отозвался Гупта.

– Кто?