Звездная кровь

Штутман безмятежно спал, его могучее тело и не догадывалось о том, что во все его святилища самым бесцеремонным образом вломились и в возникшей суматохе похитили у него часть наиболее сокровенных знаний и воспоминаний.

Тимоти решил сосредоточиться на адресе и фамилии, значащихся в его списке под вторым номером. Мысленно он начертил маршрут и представил себе дом, зрительный образ которого был им почерпнут из сознания седовласого джентльмена в деревенском доме в Айове. Тимоти собрался, телетранспортировался...

...И материализовался прямо у входа в дом Артура Лиланда.

Охранник, за спиной у которого возник из небытия Тимоти, ахнул, резко развернулся и тут же рухнул, усыпленный одним телепатическим прикосновением, а его пистолет с грохотом покатился по кирпичным ступенькам. Охранник ударился головой о ступеньку, послышался глухой стук, после чего наступила тишина.

Тимоти отпер дверь и проник внутрь. Дом Артура Лиланда был ультрасовременной конструкции, полы покрывали роскошные ковры, похожие на шкуры экзотических зверей. Мебель необычного дизайна, изготовленная по специальному заказу, гармонировала с домом, подчеркивая его достоинства и индивидуальность, как и сам дом подчеркивал необычность своего внутреннего убранства.

Откуда-то лилась нежная классическая музыка, звучащая в этом суперсовременном пластиково-синтетическом раю едва ли не анахронизмом. Но и в этом противоречии чувствовалась какая-то глубинная гармония.

Тимоти прислушался, но ничего, кроме музыки, не услышал.

Ему подумалось, что его визиты похожи на появления Маски Алой Смерти из рассказа Эдгара По. Хотя люди, к которым он приходит, надежно запираются и, оставшись наедине с собой и себе подобными, предаются роскоши и наслаждениям, Маска Алой Смерти находит их и делает все, что ей заблагорассудится. Аналогия, которую нельзя было признать ни приятной, ни обнадеживающей...

Артура Лиланда Тимоти обнаружил в спальне на втором этаже. Лиланд был с женщиной — со стройной большегрудой негритянкой, гладкая кожа которой цвета эбенового дерева поблескивала на свету, пока красотка изгибалась на простынях, ублажая партнера. Тимоти почувствовал пульсирующее томление, слабость и головокружение, порой испытываемые им в присутствии особенно красивых женщин. Ему казалось, будто волнения последних часов навсегда избавили его от подобных переживаний. Однако оказалось, что это не так. Возможно, такая тоска никогда его не покинет.

Женщина вскрикнула, а Лиланд, разглядев источник ее ужаса, кубарем скатился с кровати и бросился к вороху собственной одежды в поисках пистолета. Тимоти погрузил его в сон, и “крестный отец” в голом виде растянулся на полу.

Негритянка уже успела добежать до дверей, ее изумительное черное тело скользило с кошачьей грацией и стремительностью. Тимоти усыпил и ее.

Артур Лиланд оказался бабником, и Тимоти, проникая в его сознание, выработал визуальную метафору публичного дома. Чуть ли не все мысли этого человека носили эротический характер или, по меньшей мере, имели эротическую подоплеку, — даже те из них, что были связаны с криминальным бизнесом. Но сотни полногрудых длинноногих красоток, какими предстали перед Тимоти мысли Лиланда, заставили его собственную квазисексуальную фантазию разыграться куда сильнее обычного. Он невольно пожалел о том, что его мозг прибег к столь дразнящей визуальной метафоре.

Подсознание Лиланда представляло собой сумасшедший вертеп садомазохистских желаний и тошнотворных фантазий, заставивших Тимоти содрогнуться от омерзения и все от той же неудовлетворенной тоски. Ему хотелось как можно быстрее выбраться из этих сатанинских храмов продажной плоти, но, стиснув зубы, он оставался там до тех пор, пока не управился со своей задачей.

Наконец он покинул мозг “крестного отца” и, вернувшись в собственное тело, очутился в его спальне, безуспешно пытаясь восстановить хладнокровие. Ведь и сейчас его одолевали чувственные видения, экзотические мечты о собственной сексуальной победоносности, половом могуществе и связанном с ним наслаждении. Тимоти прекрасно понимал, что, пока он не успокоится, не может продолжать реализовывать свой план. Иначе он неизбежно совершит еще одну ошибку, как это уже произошло по его прибытии в дом к Штутману, за что ему пришлось расплатиться пулевыми ранениями.

Не осознавая, что делает, он оказался в другом конце комнаты, где на полу лежало тело чернокожей возлюбленной Лиланда. Мысленными пальцами Тимоти прикоснулся к ней, он провел ими по ее гладкой коже, он впустил эти чувствующие незримые пальцы в заповедные глубины ее тела.

Он предавался этому занятию очень долго. Он и сам не понимал, как долго все это длилось. И в конце концов, выйдя из транса, он отшатнулся от женщины, пристыженный, смущенный и растерянный.

Покинув спальню, Тимоти поплыл по тихому коридору. Обнаружил библиотеку, все полки в которой были заставлены литературой исключительно эротического содержания. Он пулей вылетел оттуда. Эта спешка означала нежелание вновь сталкиваться с самой сокровенной частью того, что таилось под надетой им на себя личиной.