Звездная Кровь. Изгой II (СИ)

— Это «Головорез» М2 — стандартный флотский револьвер. Производится в лядском Арминуме. Крепкий и надёжный, но тяжёлый. В случае чего можно в кого-нибудь кинуть им. — она нервно хохотнула своей сомнительной шутке и продолжила, вернув мне револьвер. — Сохранит боеспособность, даже если хранить его в яме с помоями и не чистить годами. Хороший выбор для вспомогательного оружия.

Я взглянул на захваченный в бою револьвер другими глазами. Крупный калибр (приблизительно одиннадцать миллиметров) и неприхотливость — очень хорошее сочетание качество для оружия. А точность боя проверю в намечающемся штурме, если понравится, буду использовать. Однокаскадный гаусс-пистолет, штука удобная, но он подождёт в крипторе, пока я не решу вопрос с боеприпасами.

Пока мы сидели и отдыхали на стене, к нам подбежал чумазый трансгуманский ребёнок. Кто это был мальчик или девочка, определить не удалось, да в общем мне и не была важна гендерная принадлежность этого Гавроша. Ребёнок передал сообщение с ещё более жутким акцентом, чем Зисс, что меня ждёт Хатан-Аба. Мы с Ви переглянулись и пошли встречаться с уважаемой матерью.

Та ждала нас возле ноги боевого робота и была разодета в явно очень качественные, а потому дорогие меха.

— Кир. — приветствовала она меня. — Вот и ты.

Я молча кивнул и посмотрел на неё. Усталость после боя ещё не отпустила, меньше всего мне сейчас хотелось вежливо расшаркиваться. Моя вежливость заключается в том, что я только что проливал за Род Гриви и Хатан-Абу кровь, только по счастливой случайности не свою, а вражескую.

— Зисса серьёзно ранили.

— Это печально, — ответил только потому, что нужно было что-то сказать и пожал плечами я. — У меня есть кое-какие медикаменты, могу попробовать посмотреть, что с ним. Но без гарантий. Я не целитель.

— Увы такова война, — согласно кивнула Гриви. — Спасибо за предложение, но это не потребуется. Я уже наложила на него Руну исцеления.

— Хорошо. — кивнул я в ответ, хотя чувствовал только утомление.

— Зачем ты нас позвала, Гриви? — довольно резко спросила Виториа. — В любой момент может начаться новый штурм, мы нужней на стене.

— Не вас, а только Кира, — мягко парировала выпад моей спутницы Хатан-Аба. — Кир, мой пилот сейчас ранен и спит. Кому-то нужно управлять импом.

Я кивнул и выжидающе посмотрел на Уважаемую Мать.

— У тебя есть опыт управления техникой через нейроинтерфейс. Ты умеешь управлять кидо.

— Да, — я пожал плечами и согласился. — Похоже, что умею.

Смысла отпираться не было. Она видела часть моей памяти.

— Пилот импа управляет машиной посредством нейрошлема.

Снова начала рассказывать про своего боевого робота Гриви.

— Большая и хорошая машина, наверное, — кивнул я. — Только никак не пойму, зачем мне знать всё это.

— У неё нет пилота ля, — подсказала мне ван дер Аристер. — А попросить у тебя напрямую она или не может, или не решается.

Задрав вверх голову, я посмотрел на огромного импа, стоявшего металлической статуей на площадке подъёмника, потом перевёл взгляд на Хатан-Абу.

— Не решаюсь, — призналась она, глядя мне в глаза. — Вы двое сейчас номинально члены моего Рода, но импами уже несколько сотен поколений не управлял никто, кроме диггеров. Это традиция.

Я взял на себя смелость продолжить её мысль:

— Ты сейчас думаешь: какой смысл во всех этих традициях, если мы все сегодня погибнем?

— Кир, я хочу, чтобы ты стал пилотом моего импа! — словно бросаясь со скалы в воду, сказала Хатан-Аба.

74. Субличность

Поначалу я не совсем понял это отчаянье, которое Хатан-Аба транслировала невербально, но потом припомнил, что диги очень долго живут. Если срок жизни разумной особи измеряется сотнями лет, по идее всё их общество, культура и быт должны быть пронизаны гласными и негласными традициями. У любой светлой стороны неизбежно должна быть и тёмная. Традиционность — это не всегда плохо. Ведь именно традиции, большие и малые, связывают общество иногда прочней, чем писаные законы. И зачастую традиции негласные важней.

Но в обычном человеческом обществе традиции хоть и важны, но они могут трансформироваться, прерываться, забываться или развиваться. Сменится два-три поколения, и оттого, что в прошлом все мужчины семьи были традиционно военными, напоминает только техномеч, висящий на стене в гостиной. А что должно происходить с традициями в обществе долгожителей? Правильно. Они должны зреть, жить, крепнуть, и в итоге закаляться до булатного звона, приобретая силу неписанных законов.

Осознав всё это, я, откровенно говоря, засомневался, стоит ли мне хотя бы пробовать влезать в кокпит боевого робота. Вдруг у дигов имеется и на этот случай какая-нибудь традиция. Например, каждый пилот импа обязан совершить ритуальное самоубийство после того, как снимет нейрошлем.

— Гриви, почему никто из твоей семьи не подходит? — задал я вопрос, интересовавший меня больше остальных. — Почему именно я? Я вижу вокруг много дигских мужчин…