Звездная Кровь. Изгой III (СИ)

Аюкан воздействовал на всё вокруг, внушая страх. От близости такого страшного существа больше всего хотелось склониться или бежать от этого дикого ужаса во плоти без оглядки. Как только я начал уставать, ощутил это сильней. Что будет дальше? Просто оцепенею и потеряю способность сопротивляться? Кажется, я понял тактику рыцаря смерти. Он сам не устаёт, а меня решил попросту измотать, навязывая быстрый темп боя.

Мир для меня сузился до этой самой важной схватки. Пока я парировал беспощадные и стремительные атаки Аюкана, мой разум метался в поисках слабых мест в его защите или стратегии. Псионическое давление, которое он оказывал, без остановки давило на моё сознание, но я отказался поддаваться.

Шелестящий смех Аюкана вновь прорезал воздух.

— Время на моей стороне, смертный. Ты не сможешь пережить вечность.

С каждым оброненным словом этот танец смерти становился всё сложнее для меня. Со стороны наши движения были неясны для любого, кто мог быть свидетелем этой схватки — один сплошной вихрь стали и ярости. И всё же среди хаоса битвы я нашёл момент, когда смог разорвать дистанцию и сумел активировать свою Скрижаль.

— Если жизнь — всего лишь мимолетная искра, — прохрипел я, — тогда я разгоню тьму…

На использование Руны «Сияние» у меня были определённые надежды. Но вызвал лишь ещё один приступ шелестящего замогильного смеха своего противника, во время которого меня снова придавило ментальным ударом.

Я напрягал всю свою силу воли, сопротивляясь псионическому натиску Аюкана. Казалось, будто воздух превратился в густой кисель, пока я боролся за сохранение контроля над своим разумом и телом.

Глаза Аюкана сузились, на его неживом лице пробежала вспышка удивления.

— Ты силён, смертный, — признал он, — но даже самое яркое пламя может погаснуть в холодных объятиях смерти. Склонись!

Словно в подтверждение своей точки зрения, его булава обрушилась с новой силой. Я встретил его своим клинком. Очередная серия размена ударами с запредельной скоростью окончилась ничем. Разве что можно было снова записать одно очко рыцарю смерти, так как он не уставал, а я наоборот.

Казалось, что битва достигла апогея, когда мы обменивались ударами, которые уже были за гранью человеческих способностей. В этот момент я понял, что если ничего не смогу предпринять, то он меня размажет. Может, я смертный, но в этом и есть моё преимущество. Ключ к победе лежит не только в физической силе, но и в неукротимом желании жить! Собрав все доступные мне остатки сил, я бросился в последнюю отчаянную атаку.

Клинок с глубоким изумрудным отливом просвистел в воздухе и с оглушительным звоном встретил булаву Аюкана. И оружие Рыцаря Смерти разделилось на два куска!

Аюкан отшатнулся, воспользовавшись случаем, я усилил атаку, загоняя его всё дальше и дальше, пока он не оказался спиной к разрушенному экипажу.

— Твоя «вечность» заканчивается, тварь. — прошипел я, направляя острие клинка ему в грудь.

Рыцарь смерти посмотрел мне в глаза, и на короткое мгновение я увидел в его взгляде что-то вроде уважения.

— Смерть — это не конец, глупый смертный.

— Кир! — раздался голос Пипы из-за спины. — Убей его! Не тяни! Бей в сосредоточие!

Я нанёс резкий удар в район солнечного сплетения Аюкана. Меч, перерубивший только что стальную булаву, в общем-то предназначенную для сражений, с трудом пробил грудь прижатого к карете рыцаря смерти. Складывалось впечатление, что я пытаюсь пробить не заточенной металлической палкой шину вездехода, выполненную из наноуглеродных трубок. Продавить вроде и получается, но не пробить. Напряжением всех сил и навалившись всем весом на клинок, у меня всё-таки получилось.

— Руби ему голову! — снова подсказала мне чиновница.

И я рубанул. Раз, другой, третий! После четвёртого удара страшно оскалившаяся голова покатилась по мостовой. Из разрубленной шеи пошёл всё тот же тёмный туман, а тело рыцаря смерти начало истаивать, пока, наконец, не пропало совсем, оставив после себя лишь жуткую тишину.

Я стоял, задыхаясь и не до конца осознавая свою победу над этим мощным противником. Битва была выиграна, но кто поручится, что встреча со следующим таким врагом будет мне по силам.

Несмотря на вялые протесты, осмотрел открытый перелом ван дер Джарн и пришёл к выводу, что он скверный. Я сообщил об этом чиновнице, та мне ответила:

— Если кость не вправить на её место, не помогут никакие Руны, — закусила губу она. — Буду вам признательна, юнкер, если вы позаботитесь обо мне.

— Предлагаю перейти на «ты», — предложил я. — Потому что после того, что мы пережили вместе, я как приличный мужчина обязан на вас жениться.

— Боюсь, вынуждена ответить отказом. Дело даже не в вас, а в том, что это будет мезальянс для меня и моего Дома, — бледно улыбнулась Пипа. — А на «ты» — это очень своевременно…

Я призвал из своей Руны ведьмин корень и предложил чиновнице пожевать его. Та не стала кочевряжиться и, откусив приличный кусок, старательно жевала его, морщась от отвращения, с минуту, после чего отключилась.