Звездная Кровь. Изгой III (СИ)

Команда из добровольцев собралась на удивление быстро. Действуя добрым словом и площадной бранью, Броган сработал на отлично. Двадцать легионеров смотрели на меня со смесью страха и надежды, пока мы грузились на броню боевых машин. В группу прорыва включили танк «Agresanto» с семидесятимиллиметровой пушкой и два гусеничных пулемётных бронетранспортёра.

Сказать, что наш наглый прорыв удивил нападавших — ничего не сказать. Бронетехника, облепленная пехотой, прошла сквозь ряды атакующих словно клинок сквозь лепёшку тауро. Несколько выстрелов из пушки проложили нам путь, а шквальный огонь из пулемётов и винтовок, расчистил его. Я призвал из Руны АКГ-12 и не стеснялся использовать боевые заклинания, остерегаясь пускать в ход только Огненный Шар. Город был почти целиком деревянным, сжечь его дотла мне не хотелось. В противном случае Пипе придётся править уже пепелищем.

Техника двигалась со всей доступной скоростью. Через четверть часа мы были у шлюпки.

— Огонь! — рявкнул я, указывая в сторону нескольких арминумцев, суетящихся около небольшой небесной лодочки.

Я сам вскинул карабин и дал несколько коротких очередей. Остальные легионеры тоже начали стрелять, залпа не вышло, но хотя бы беглый огонь у нас удался. Ощутимо завоняло едкими пороховыми газами. Я соскочил с брони, забросив карабин за спину, выхватил револьвер, меч и рванул вперёд.

— Примкнуть штыки! В атаку! — заорал я во всю мощь лёгких, — Ура-а-а-а!

Ломанувшись вперёд, заметил, что два арминумца засуетились и начали отвязывать шлюпку от фонарного столба. Открыв с ходу огонь, надо сказать, мы убили только одного из них, сейчас перевесившегося через борт крылатого судёнышка.

Остальные же отделались лёгким испугом и сейчас, отойдя от шока, вызванного нашим неожиданным появлением, начали действовать. Я остановился и прицелился с левой руки из «Головореза». Из-за борта шлюпки высунулся безусый юноша, вооружённый карабином системы «Найторакс», мы встретились взглядами. Я замешкался, а он, не раздумывая, пальнул по мне. Тяжёлая пуля свистнула в непосредственной близости от моей головы, обдав лицо воздухом. Подавив острое желание пристрелить гадёныша немедленно, я прицелился в отвязывающего концы бойца и проделал ему в черепе новую не запланированную природой дырку. Второму я попал куда-то в грудь, но это было сейчас неважно. Главное, что шлюпка с «Золотого Дрейка» оставалась на месте.

— Вперёд! — снова заорал я. — Ура-а!

— Ра-а-а-а! — рядом упал на одно колено Кюнс и выстрелил по мальчишке.

Того отбросило на дно шлюпки. Значит, попал. То, что мы только что убили безусого юнца, немного царапнуло, но нельзя приготовить яичницу… И вообще, лес рубят, щепки летят.

Мы рванули дальше, возглавляя атаку и подбадривая всех остальных дикими криками. Легионеров учили ходить по плацу, строиться в каре и линию, а тут такое разнообразие! И они восприняли эту перемену с воодушевлением.

Самое плохое, что нас заметили на борту «Золотого Дрейка» и начали стрелять вниз, поддерживая своих огнём. Не сказать, что ураганным, но Кюнсу прострелили ляжку.

— Перехвати ногу ремнём выше ранения! — приказал я ему. — Потом тебя подлечим, будешь как новенький!

Я и остальные устремились вперёд к шлюпке. Сзади меня закричали женским голосом. Не понимал я стремления местных женщин служить в линейных пехотных частях, подавив в себе побуждение остановиться и оказать помощь, продолжил бежать и орать. Собственно, пока больше ничего предпринять сверх этого я не мог. Мы обязаны захватить шлюпку любой ценой.

— Ура-а-а-а!

Из шлюпки высунулся бледный парнишка, весь изгвазданный в крови, несмотря на отчаянную бледность, он крепко сжимал в руках свой «Найторакс». Он прицелился, я выстрелил навскидку, но с двух десятков метров промазать было сложно. Юноша плеснул мозгами и повис на борту. Я грязно выматерившись, бросился вперёд. Последние десять метров пробежал с такой скоростью, что ноги, казалось, едва касались земли.

— Все в шлюпку! — выкрикнул приказ я немного отставшим легионерам. — Бегом! Бегом! Бегом!

Перепрыгнув через борт, встретился взглядами с отсиживавшемся под защитой бортов, арминумцем. Взгляд его был затравленный и испуганный, но он нашёл в себе силы коварно выпрыгнуть на меня со дна крылатой лодки. В его руке блеснул зажатый нож. Это было неожиданно. Я не ждал встретить здесь ещё хоть кого-нибудь, полагая парнишку последним выжившим, но ошибся и поплатился за это. Острейшее лезвие вспороло левую сторону лица, одаривая меня острой вспышкой боли.

Реакция Восходящего превосходит реакцию даже самого быстрого человека. Напавший на меня даже не успел понять, что уже умер, сам насадившись на острейший иллиумовый полуторник. Подняв его насаженного на меч, я просто перекинул его через борт, вон из шлюпки. Стряхнув кровавые капли с клинка, осмотрелся.

157