Звездная месть

Гудун-Ку уже трижды заглядывал в Колодец Смерти. И все впустую! У него оставалась одна-единственная попытка, ведь число четыре – священное число тольтеков, и если он не выловит из Шибальбы кого-нибудь, его самого принесут в жертву кровавому богу Уитцилопотчли. Трижды уже из-под подножий Малой пирамиды раздавались глухие недовольные воздыхания, бог гневался.

Да и столпившиеся вокруг пирамиды зрители, окруженные рядами жрецов-исполнителей, колоннами палачей-любителей и восседающими на каменных столбиках стражами-карателями, проявляли беспокойство и откровенно роптали. Их собрали почти изо всех перекрестных миров, выволокли из самых различных временных уровней, чтобы затем выборочно вернуть восвояси – слава о Мире старого бога Ицамны должна была прокатиться по всем закоулкам Внешних миров! Да, именно должна! Недаром же с утра до ночи здесь лилась человеческая кровь, лилась для утехи создателей Всего Сущего! Но мало было богам человеческих жертв, мало! Им требовалось кое-что послаще, повесомей. И потому, наверное, прошлой ночью Большому Жрецу Кецалькоатля, прислужнику Змея, Покрытого Перьями, было пророческое видение.

Он позвал к себе Гудун-Ку и, почти не разжимая старческих губ, сказал:

– В высыхающих трясинах Шибальбы, сумеречного Царства Мертвых, бьется в ужасающих судорогах Исполинский Прозрачный Червь. Если он пожрет всю кровь, все трупы, сбрасываемые в Колодец Смерти, он обретет невероятную силу и вырвется из Шибальбы, чтобы поглотить и весь наш благостный мир, Мир Ицамны!

Гудун-Ку почтительно преклонил колена перед Большим Жрецом. И ударился головой о мраморную плиту в знак подчинения. Гудун-Ку не был законорожденным тольтеком. Заклинатели владык Подземного Мира, свирепых богов Болон-Ти-Ку, выловили его еще младенцем в смежных областях Шибальбы. Тогда он был милым головастиком, улыбчивым и клювастым. Но к совершеннолетию Гудун-Ку развился в могучего и красивого зверочеловека. Он был вдвое выше самого рослого тольтека. Мускулистые руки свисали почти до земли. Львиная грива прикрывала его крутые, бугристые плечи. Два зеленых глаза светились изумрудами. Пучок перьев торчал изо лба, с красотой их могли сравниться лишь павлиньи перья. А клюв стал огромен и страшен, изогнутым долотом он свисал вниз. По семь когтистых пальцев было на руках Гудун-Ку, и каждый был унизан перстнем с драгоценным камнем – всеми цветами радуги переливались перстни. Но Гудун-Ку воспитывался среди тольтеков с самого детства и считал себя тольтеком, никем иным. Он в два раза тщательнее соблюдал все обряды, втрое ревностней исполнял ритуальные действа. Его все любили. Не было исполнителя искусней и талантливей.

– Принести гарпун Хун-каме! – выдавил Большой Жрец и хлопнул в ладоши.

Прислужники приволокли, сгибаясь от тяжести, железный зазубренный гарпун, выкованный самим подземным богом.

– И копье Вукуб-каме! – Жрец снова хлопнул.

Шестиметровое складное копье с изогнутым острейшим наконечником прислужники не смогли поднять, они его тянули ,по плитам, выбиваясь из сил, видно, только самому Вукуб-каме, демону Шибальбы было по руке смертоносное орудие.

– Возьми! – приказал Большой Жрец. – Ты должен выловить Прозрачного Червя, прежде чем Солнечный Диск коснется верхнего рога Тескатлипоки.

Гудун-Ку поклонился и, взвалив на одно плечо гарпун, на другое копье, ушел. Он все понял. С Большим Жрецом не спорят. Он всю ночь провозился, прилаживая к концам копья и гарпуна тончайшую витую проволоку – Колодец Смерти был глубок, а проволоки у Гудун-Ку было всего пять мотков, если Червь уйдет в глубины Шибальбы, его ни за что не достать!

С первыми лучами Солнца, когда еще только начали кнутами и плетьми сгонять к подножию пирамиды приглашенных, Гудун-Ку поднялся по крутой лестнице наверх. Солнечному Диску ползти до верхнего рога каменного изваяния Дымящегося Зеркала, Тескатлипоки, было еще очень долго. Но Гудун-Ку забросил гарпун в Колодец.

Из черного зева валил едкий дым, доносились стоны, вопли духов подземного обиталища, несло смрадом... но гарпун болтался словно в пустоте. И потому когда он вдруг застрял в чем-то через целую вечность после броска, Гудун-Ку дернул на себя конец витой проволоки, дернул со всей силы. Гарпун вылетел молнией, всего лишь полчаса после рывка он несся по жерлу Колодца Смерти, а вырвался... и тут же упал на плиты. В иззубренном острие торчал черный дымящийся шмат полуразложившегося мяса. Сорвался проклятый Червь! Сорвался, если только это вообще был он!