Звездная месть

К Рижскому Сергей притопал к вечеру, уже темнело. Направление было гиблое, безнадежное – все дороги к морям напрочь перекрывались заградительными отрядами. Но где-нибудь на полпути можно было выскользнуть из поезда и затеряться в серой глухомани, в одичавшей пустыне посреди заброшенных городков, поселков и кладбищ. Пускай его ищут!

С билетами было совсем хреново. Проще говоря, билетов в кассах не водилось. И хотя поезда брали штурмом, казалось бы, в неразберихе и толкотне можно было пробраться в вагон или хотя бы на крышу, но нет, у охранников был зоркий глаз и с «зайцами» они не церемонились, сшибали наземь прикладами, сапогами, кулаками – у каждого своя работа, это тоже понимать надо!

– Пирожки, горячие пирожки! – вопила бабища с провалившимся носом и выбитыми передними зубами. – Налетай, покупай! Пятерка штука! Задарма отдаю!

У Сергея горло сдавило, побежала едкая жгучая слюна. Он повернулся к торговке. Но вовремя остановился – два миллиционера, заламывая бабище руки за спину и пиная коленками под зад, быстро поволокли ее к вокзальному зданию. Из опрокинувшегося отсыревшего дерюжного мешка с пирожками выскочила жирная голая крыса, воровато огляделась и шмыгнула в толпу. Товар рассыпался – и на всю площадь завоняло трупной падалью.

– Ребя! – прорезал временную тишину пронзительный мальчишеский голос. – Жратва-а-а!!!

Четверо беспризорников, босых и грязных, вынырнули из толпы, ухватили мешок и бросились наутек. Пятый собирал за пазуху то, что рассыпалось. На него-то и налетел полуголый нищий в струпьях, коросте, язвах. Он был какой-то припадочный и не столько бил беспризорника, сколько голосил на всю округу и раздирал на себе кожу, норовил упасть.

– Убивают! Грабют?! Ратуйте, граждане-е!!! – захлебывался он, при каждом крике запуская синюшную руку беспризорнику за пазуху и вытаскивая оттуда пирожок с гнилью. – Режу-ут!!!

Растерявшийся беспризорник, опамятовался, вцепился в глотку нищему, повалил его наземь и с недетской злобой начал бить затылком о мостовую. Нищий отчаянно сопротивлялся, визжал, сучил ногами. Толпа, обступившая дерущихся, радостно гыгыкала и подавала советы. Какая-то тощая бабенка в зеленой шляпке поддавала ногой в черном боте то одному, то другому и восторженно смеялась хриплым басом.

– Ты глаз, глаз ему дави! Да не так, дурья башка! Ногтем, ногтем, остолоп!

– Поддых ему! Поддых!!!

– Обоих их придавить надо!

– Ноздрю рви, обормотина, ноздрю!!!

– И-эх! Вот ето по-нашенски!

– Карау-у-ул!!!

– А я б всех этих нищих и беспризорных к стенке! Без суда и следствия, всех до единого!

– Чего-о?! Их живьем закапывать надоть! В стране металла нету, а ты, гадина, к стенке хотишь?! Ето ж скольки пудов народнохозяйственного свинца уйдет?! Не! Шалишь! Живьем, в землю!!!

Сергей пошел вглубь вокзала, ближе к поездам. Но за триста-четыреста метров протолкнуться уже было невозможно. Тогда он опять выбрался. Стал присматриваться. Перекупщика заметил, когда почти совсем стемнело. Подошел тихо, строя из себя доверчивого лопуха.

– Сколько? – спросил, округляя глаза.

– Ты, мент вонючий, вали отсюда, не на того нарвался! – попер на него хлипкий чернявый парнишка цыганского вида, одетый с ног до головы в «фирму», но одетый безвкусно и не по своему хилому сложению. Глаза у парнишки были красные и недоверчивые.

– Ну какой же я мент, – спокойно растолковал Сергей, – я билет ищу.

Парень вгляделся в избитое лицо, подобрел.

– Куда? – спросил он, обдавая перегаром.

– Все равно куда, – пожал плечами Сергей, – а, мастер, когти рву, мне без разницы.

Паренек проникся доверием, прошипел на ухо:

– Три штуки!

Сергей повернулся, делая вид, что уходит.

– Ладно, стой! Давай штуку!

– По рукам, – осклабился Сергей, подмигивая парнишке. Но в кармане у него не то что «штуки», у него и сотни-то не было с собой, рублей под пятьдесят, от силы шестьдесят.

– Гони монету, – парень огляделся, – только не шурши, по-тихому!

Сергей полез в карман, закопошатся там. А потом сказал вдруг настороженно:

– Гляди-ка! Да не туда, вон, в кепаре с пумпоном, в желтеньком шарфике!

– Чего? – не понял парнишка.

– Только что с двумя ментярами смолил на углу, сам видал!

– Точно?!

– Крест на пузе!

Парнишка затрясся – нервы, видать, у него были ни к черту! Сергей понял – клюнул парнишечка, клюнул. Но он боялся спугнуть чернявого спекуля.

И тот разродился сам.

– Давай отойдем, мне в ментовку не с руки! – предложил он. – Тут недалеко, вон, в подъезде...

– А не наколешь?! – деланно испугался Сергей.

– Мы лохов не обижаем, – самодовольно рассмеялся парнишка.

Через пять минут, протиснувшись через немыслимые толпы, они зашли в подворотню, потом в загаженный до предела подъезд. Лампочек в нем, конечно, не было, под ногами расползалось и хлюпало дерьмо, несло концентрированной, отстоявшейся мочой.

– Гони штуку, – потребовал парень и сам полез в карман.

– Щяс!