Звездная месть

– Ты безумец, Биг! Ты с ума сошел! – завопил Хенк, теряя остатки выдержки. – Отступись!

– Нет!!!

Чудовище подключило к делу еще два щупальца, выронив Хенка прямо в жижу. Кожа лопалась уже не только на плечах, но и на спине, на груди. Казалось, еще немного и не выдержит сама труба – или трещину даст, или прорвется. Из-под концов щупальцев потекла зеленая – даже в полумраке отливающая изумрудным цветом – кровь.

– Прекрати немедленно, малыш! Ты угробишь себя! – заорал Отшельник. – Хвати-и-ит!!!

– Нет!!!

Чудовище навалилось на боковину острия всем телом, уперлось в него плечом. Затрещали кости. От дикого напряжения отказало одно щупальце, плетью повисло вдоль тела. Судорогой свело спину.

– Хвати-и-ит!!!

– Нет!!!

Нос машины поддался – он сначала стал чуть заметно сгибаться, все больше и больше отклоняясь к противоположной боковине трубы. А потом – совершенно неожиданно, с диким и омерзительным скрежетом раздираемого металла, отвалился от корпуса трубохода. Его еще соединяли с тем какие-то переборки, жгуты, провода, проволочки… Но Чудовищу некогда было разбираться во всех этих внутренностях. Резким движением оно оторвало нос от машины. И тут же, отступив на пять шагов, развернуло его вертикально, заклинило проход – теперь задняя машина не могла рассчитывать на быстрое и успешное преодоление остатка трубы, отделявшего ее от Чудовища и Хенка.

– Нет, ты сумасшедший, Биг! Ты самый настоящий безумец! облегченно проговорил Отшельник.

Хенк встал, обтер жижу с лица. Он явно не знал, что делать дальше.

– Помогай!

Чудовище уперлось плечом в развороченный корпус трубохода. Нажало. И машина подалась, медленно пошла назад. Обрывки проводов, всякие детали и прочая требуха вываливались из развороченного нутра трубохода, мешали идти. Но Чудовище давило и давило, толкало машину назад.

Хенк плелся рядом. Он не помогал. Да и какая от него помощь!

– Там внутри люди, – предупредил он. И замолчал.

– Они внутри, а мы снаружи! – отозвалось Чудовище.

Метров через четыреста толкать искореженную машину почему-то стало легче. Наверное, жижи поубавилось, подумало Чудовище. Здесь и на самом деле было посуше.

Когда до развязки труб оставалось три минуты ходу, сзади послышалось гудение. Второй трубоход, уцелевший, прорвал-таки преграду, а может, просто смял ее. И догонял теперь беглецов. Хенк заволновался.

– Самое обидное – погибать от своих! – проворчал он и принялся помогать Чудовищу.

– Не успеют! – заверило его то.

И вправду, через несколько секунд толкаемая ими машина въехала в огромную трубу, служившую переходником для нескольких магистральных трубопроводов, и загремела вниз – с лязгом и скрипом.

Чудовище еле удержалось на конечностях, чтобы не полететь следом. Но оно сумело не только сохранить равновесие, но еще и подхватило Хенка. Тут же уцепилось тремя щупальцами за железную скобу, подтянулось, потом опять, и опять – в несколько движений они оказались на третьем ярусе. Где-то внизу, в темноте, заскрипели тормоза второго трубохода. Потом последовало шипение – трубоход раздувался, чтобы переползти в большую емкость. Беглецам он был не страшен.

С десяток пуль скользнуло по внутренней обшивке трубы, и посыпалась сверху ржавчина, закапало. Видно, пули продырявили что-то. Капли переросли в струйки, а струйки в струи. Потоком хлынула вода – проржавевшая, темная.

– Не завидую я тем, кто внизу сейчас! – сказало Чудовище.

Хенк зябко передернулся. Вода залилась внутрь его одеяния. А может, его передернуло и по иной причине.

– Я нам не завидую, Биг! – проговорил он. – Ни одная живая тварь на планете сейчас нам не позавидует!

Гурыня быстро овладел нехитрым управлением. Во всяком случае он знал, что надо нажать, чтобы стронуться с места, остановиться, повернуть налево или направо, включить прожектора. И он был очень доволен собой.

– Во, падла! Знай нашенских!

Еще быстрее он научился палить из крупнокалиберного пулемета, что торчал из башенки – не такое уж и сложное это было дело. Гурыня высадил в пустоту не одну очередь, прежде чем успокоился и заявил:

– Ну, кто тут еще возникать будет?!

Возникать, перечить или как-то еще выражать свое недовольство или недоверие никто не посмел. Шантрапа сидела тихо, глядела на Гурыню как на бога.

– То-то! – удовлетворился Гурыня.

Он никого не подпускал к управлению, не желал делиться опытом. Но все-таки показал Скорпиону Баге, как стрелять из пулемета. Тот с третьего раза понял. И принялся без передыху жать на гашетку. Гурыня дал ему подзатыльник.

– Я тя, падла, обучу экономии! – сказал он коротко и понятно.