Звездная охота

Грозное «Ам!!!» было первым, что я услышала, когда начала приходить в себя. Потом маленькая лапка ухватилась за ухо и комок шерсти повис тяжелой сережкой на ухе.

— Ам!!!

Следующим в лапы япи попал нос. Недоарахнид залез на щеку, как скалолаз ухватился за прядь волос и начал тыкать мне в глаз мокрым носом. Через секунду послышались осторожные шаги и возмущенный писк япи.

— С ней все в порядке. — Голос Бадрана мягким теплом отразился в душе. — Пусть отдыхает.

— АМ!

Я дома. Не приснилось. Меня спасли! Облегчение, радость и страх от того, что это может оказаться просто сном, накатили одновременно. От такого количества эмоций из груди вырвался то ли судорожный вздох, то ли неумелый всхлип. Открыла глаза.

— Все хорошо.

Раздалось у самого уха, а потом град теплых поцелуев посыпался на лицо.

— Никогда, больше никогда! — Бадран обхватил мое лицо ладонями и прижался лбом к подбородку. — Больше никогда тебя не отпущу! Никуда!

— Попахивает домостроем. — Фыркнула из вредности и обняла арахнида.

«Он не знает, что такое домострой» — сообщил Балалайка.

«Рада тебя слышать, бестолковка»

«Я Балалайка» — возразил искуственный разум. — «Хоть и считаю, что называть высокоразвитый интеллект в честь такого примитивного инструмента было неправильно»

«Я тоже тебя люблю»

— Мне плевать, что чем пахнет.

— Ам! — Явно согласился с ним япи.

Малыш бесцеремонно залез на макушку Бадрана и возмущенно хлопал себя круглыми лапками по бокам. Тонкий мех стоял дыбом, крылья беспомощно дергались, а живот был такого размера, как будто он съел бройлера целиком.

— Что с ним случилось?

Бадран подцепил малыша япи за холку и пересадил на покрывало. Зверь возмущенно икнул и, словно неваляшка, попытался завалиться на бок.

— Переедание на фоне тоски. Он очень переживал за тебя.

— Уи! — Подтвердил слова паука япи.

В комнате царил легкий полумрак. Хотя часы показывали самый разгар дня. Только сейчас обратила внимание на затемненные окна, широкий резной комод и вход в ванну, прямо из спальни.

— Где мы?

— На Пари. У меня дома.

Бадран помог сесть и выключил ночной режим. В комнату ворвался мягкий дневной свет. Помещение сразу стало казаться больше. Из сумрака появились несколько галографических картин, часы, цветастая дверь, за которой прятался гардероб.

Взгляд упал на небольшую двуногую вешалку. Там висел светлый костюм из гладкой ткани. Я его купила в первые дни жизни на Пари. Для дома. На Земле у меня было похожего кроя кимоно. Очень красивое, но совсем неудобное. Я его ни разу не надела. А здесь аналогичная вещь вроде как и прижилась.

— Кажется, мы только что съехались? — Спросила у арахнида, глядя на одинокую вещь.

— Я рад, что ты не против.

Бадран помог мне сесть. Подложил под спину странную конструкцию с подпором под шею и поясницу.

— Ты не спрашивал.

— Я спрашивал. Ты просто спала.

— Ам! — Подтвердил япи и залез ко мне на колени.

— Кажется, тебе еще долго нельзя будет «ам». А то лопнешь.

Предложение «лопнуть» зверю понравилось. Он засмеялся и с громким «уууииии» покатился назад. Я хотела броситься, подхватить малыша. Но меня опередила тонкая паучья лапка.

«Только не кричи» — попросил Балалайка.

Через секунду появилась квадратная рожица с рядом из пяти крупных глаз и двумя, явно ядовитыми, хилицерами. Лапки и «лицо» паука были покрыты короткими серыми волосками, от одного вида на которые собственные волосы становились дыбом.

— Не бойся. Это Бай. Он помогает по дому. И Фру. — Бадран показал на стену, где притаился еще один паук, размером с теленка.

Оба с каким-то нездоровым трепетом смотрели то на меня, то на Бадрана, то на япи. Мой недоарахнид, тем временем, перевернулся на живот и переполз на голову Бая. Кажется, он арахнофобию, победил.

— Япи для них не опасен?

— Я ввел ему сыворотку, блокирующую ядовитый фермент. — Пояснил Бадран.

— А почему они его не бояться? Или они разумные?

Паук по имени Фру недовольно ударил лапками по стене. Видимо, мои слова ему не понравились.

— Более разумны, чем принято считать у некоторых рас.

Япи забрался на спину паука и, изображая из себя гордого наездника, поспешил в сторону кухни. Может, конечно, и не кухни. Но что-то мне подсказывало, что именно туда они и отправились. Фру тоже поспешил за другом. Двери спальни закрылись. Мы остались вдвоем.

— Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит?

Ничего не болело. Тело было слабым, как будто ватным. Но не болело. Руки казались онемевшими. Ноги тоже. Я даже попробовала подергать пальцами ног, чтобы убедиться в их работоспособности.

— Все хорошо. Как ты меня нашел? Коммуникатор с меня сняли.

— К счастью, ты надела на работу мою рубашку. Там был маячок.

Напрягла память. В утро похищения я старалась уйти как можно тише. Чтобы не разбудить Бадрана. Точно помню как надела брюки и взяла с кресла черную рубашку. Ту самую, которую украла в гардеробе…. Но точно это была не рубашка Бадрана.

«Балалайка, как зовут наследника Черного Клана?»