Звездная пыль

– Это было бы здорово, – ответил скромно одетый юноша, никогда в жизни не ездивший в автомобилях с откидывающимся верхом. Белая парусиновая гармошка уплыла назад, солнечный свет октября залил кабину, обтянутую красной кожей.

Не отрывая глаз от дороги, Гейл сказала:

– Поищи какую-нибудь музыку, Си Си.

Он включил радио и, повернув ручку настройки, установил частоту 1190 килогерц, на которой вещала популярная станция «КЛИФ».

– …Я должен навсегда остаться нищим, мои золотые мечты не сбудутся… – зазвучал самый последний хит Тони Беннета.

– Подпой ему, – потребовала Гейл Бредфорд, по-прежнему не отрывая глаз от дороги.

– …Или я из нищего стану богатым и подарю свою судьбу тебе… – в унисон напевали Си Си и Тони.

– Да, так может случиться, – пробормотала Гейл и повернулась к юноше. Карие глаза за стеклами очков на миг вспыхнули. Не дожидаясь его ответа, она присоединилась к поющим.

Когда музыка стихла, ди-джей произнес низким голосом:

– «От нищеты к богатству», Тони Беннет. Тони создал этот выдающийся хит здесь, в Большом Далласе, великолепной осенью пятьдесят третьего. Оставайтесь на нашей волне «Мощные 1190 килогерц», где мы крутим все хиты…

В эфире зазвучала другая запись. Си Си Маккарти запрокинул голову, подпевая Клайду Макфатеру с ансамблем «Бродяги», которые завывали хит под названием «Деньги-Мед» («Мани-Хани»). Гейл Бредфорд одобрительно поглядывала на сладкоголосого юношу. Он сидел, согнув ноги в коленях и широко расставив их в стороны, его длинная рука покоилась на спинке сиденья Гейл, тонкие пальцы отбивали ритм по красной коже, а темные глаза были закрыты от наслаждения.

Когда мелодия закончилась и Си Си открыл глаза, он очень удивился, увидев, что они свернули в «поселения». Гейл Бредфорд спокойно объяснила:

– Я подумала, может быть, твоя мама захочет присоединиться к нам.

Си Си снял руку со спинки сиденья.

– Конечно, хорошая мысль.

Гейл Бредфорд остановила «форд» перед укрытым зеленью прелестным белым коттеджем в конце поросшей лесом дорожки в Эук Клифф, и Гресси Маккарти безуспешно силилась не выказывать любопытства, но ведь она никогда раньше не бывала в таком прекрасном жилище. Маленький, но изящный домик, арендованный Гейл Бредфорд, был очень похож на нее саму – такой же чистенький, опрятный и уединенный.

Белая парадная дверь вела прямо в гостиную, где излучали зеркальный блеск паркетные полы. Перед высоким камином стоял парадный, обтянутый полосатым бело-синим шелком диван, напротив – два высоких кресла с подголовниками, обтянутые синим бархатом. Между ними на бледно-голубом шерстяном ковре красовался низенький дубовый столик для коктейлей. На стене висели выполненные акварелью картины, ниже расположились одна над другой две заполненные книгами полки, между которыми был втиснут телевизор. Когда дверцы полок открывались, появлялся тридцатитрехсантиметровый экран. Это так поразило Гресси, что она удивленно воскликнула:

– О Боже мой!

Задняя стена состояла из одного большого окна. В углу комнаты громоздился внушительный черный рояль из орехового дерева. С длинной скамеечки исполнитель мог видеть сидящих в комнате гостей и большой двор, окруженный секвойями. За искрящимся чистым стеклом просматривались белые качели, установленные на крыльце и защищенные от солнца, а подальше, на уже поблекшей траве, стояла переносная мебель, обтянутая бледно-голубой материей.

– Присаживайтесь, миссис Маккарти, – пригласила Гейл Бредфорд, и Гресси осторожно села на диван, исподволь погладив рукой блестящую ткань.

Си Си заметил тоскливое выражение на лице своей мамочки, и у него заныло сердце. Однажды она получит такой же замечательный дом, с изящными вещами и даже с телевизором, а может, и лучше. Он должен об этом позаботиться.

Учительница исчезла в кухне. Вскоре она возвратилась с небольшим серебряным подносом; на нем возвышались три заиндевевших стакана с охлажденным чаем. Гейл поставила поднос на столик для коктейлей. Гресси медленно потягивала чай. Си Си выпил свой за два больших глотка. Хозяйка дома вообще не прикоснулась к стакану.

Потом Гейл подошла к роялю и села на скамеечку. Задумчиво прищурив глаза за стеклами очков, она взяла аккорд и попросила юношу повторить его на гитаре. Снова воспроизвела аккорд, и вновь Си Си повторил его.

Через два часа Гресси Маккарти заерзала по дивану, то и дело бросая взгляд на куполообразные стеклянные часы, стоявшие на каминной полке. У нее заболела голова, она устала и хотела поскорее очутиться дома. Ее надежда на приятный урок не оправдалась – серьезная учительница музыки не позволила Си Си спеть ни одной песни.

Это было упорное, многократное повторение сложных аккордов. Единственное, что было позволено Си Си, так это спеть хроматическую гамму. Гресси не сомневалась, что эти упражнения нужны ее сыну, но уж больно скучны и надоедливы.

Она едва скрыла облегчение, когда Гейл Бредфорд внезапно прекратила урок и решительно заявила: