Звёздная пыль

Второй участник джазового трио с виолончелью вместо контробаса показался мне очень знакомым, возможно наши пути где-то пересекались, но я не мог вспомнить где, как не рылся в уголках своей памяти. Признаться, владел инструментом он виртуозно, используя его как бас пикколо, часто вворачивал немыслимые имровизационые соло, а то и просто исполнял на нём темы как на обычном солирующем инструменте.

В процессе игры я сразу не заметил, что в зале присутсвует Жора со своей компанией, увидел его только тогда, когда на сцене появился Яйцеголовый, на этот раз в малиновом пиджаке и неизменной золотой цепью на шее. От имени Жоры он поблагодарил новоиспечённый джазквартет и пригласил всех нас к себе за столик. По такому случаю официанту пришлось соеденить два стола вместе и быстро накрыть его в стиле «аля-фуршет». Жора очень лестно высказался о нашем дебюте и пообещал, как он выразился, «посильную материальную поддержку в пользу возрождения джаза». Не менее лестны были и его высказывания в отношении инициативы «ежепятничных» выступлений нашего джазквартета, которые он пообещал урегулировать с хозяином ресторана. Мне же он подтвердил своё желание заняться с ним на саксофоне, как только ему привезут инструмент.

После разговора с Жорой я проводил музыкантов до раздевалки. Прощаясь, очкарик протянул мне худую, холодную руку с длинными костлявыми пальцами и произнёс:

– Олег.

Гитарист оказался более разговорчивым:

– Знаете, я получил колоссальное удовольствие, играя с вами. Надеюсь, наши творческие изыскания будут продолжаться, – он протянул мне руку, – Григорий. Григорий Вассерман. Очень рад нашему знакомству.

С Наиной мы попрощались так, как будто были знакомы уже давно: она сделала небольшой реверанс, улыбнулась белозубой улыбкой и протянула мне руку для поцелуя:

– До пятницы.

– Очень рад был вас видеть. И слышать. До пятницы, – дежурно произнёс я.

Когда я вернулся на сцену, музыканты Аршаковича уже приступили к работе. Посетителей в эту ночь в ресторане было много, и заказы сыпались как из рога изобилия. Играли, в основном, блатату, или как сейчас говорят «шансон».

В этот вечер я, впервые за всё время моего пребывания здесь, услышал пение Марины, – певицы из кабацкого состава, пение, которое, надо сказать, привело меня в полное уныние. До этого она была просто ведущей и это у неё более-менее получалось. По её же признанию, пение для неё было всего лишь увлечением, и серьёзно этому она не училась. Все они жители Краснодарского края, друг друга знают давно и у Аршаковича выступают уже не первый сезон.

В последнее время мы, если и не сдружились, то немного притёрлись или, если можно так сказать, приноровились друг к другу, принимая во внимание то, что в таком составе наши дела пошли значительно лучше.

– Вы играете как Бог, – услышал я от одного из тех самых музыкантов.–Поэтому вам, наверное, с нами очень трудно. Мы не сможем играть как вы, а вы не сможете подстроиться под нас.

Я молча окинул взглядом моего собеседника, – им оказался клавишник из тех самых «шаровиков» по имени Вячеслав.

– Не посчитайте это нашим нежеланием работать с вами, – продолжал Славик, – просто вам бы лучше организовать свой состав, например, из тех, кто приходит к вам в последнее время, а мы поделились бы какими-то днями недели, и всем нам было бы хорошо. Мы уже говорили между собой, осталось только заручиться согласием Христофора Аршаковича.

– Спасибо за комплимент, – поблагодарил я Славика, – хотя до Бога мне очень далеко. Но с вами у меня хоть какая-то материальная заинтересованность, а с этими джазменами перспективы у меня нет. Поэтому я хотел бы некоторое время сотрудничать с вами, пока не найду другую работу или не уеду домой. Конечно, если вы не станете возражать.

– Возражать мы не будем, более того, у нас с вами неплохо пошли дела. Да вы, наверное, и сами заметили это. К нам стали гораздо чаще обращаться с заказами. И вообще, нам с вами очень интересно. Так что, играйте сколько хотите. Для нас это большая честь.

– А на счёт пятничных выступлений нашего квартета я поговорю с хозяином и попробую уладить этот вопрос, – заключил я.

Глава 4. Яков Борисович Смелый

Яков Борисович Смелый в последнее время стал довольно редко посещать нашу общую ночлежку. Вначале я думал, что это из-за меня, но потом узнал, что он нашёл себе женщину, как он однажды выразился «даму своего перца».

Как-то вечером, в один из понедельников, когда я не работал и от скуки или, скорее, от тоски не знал куда себя деть, он забрёл ко мне «на рюмку чая».

– Обрели путы? – спросил я его.

– Ни в коем случае. Мы ничем друг другу не обязаны. Но если есть каша и крыша, да ещё и тёплая постель, почему бы не воспользоваться этим, хотя бы на определённое время.

– И кто же она, как вы выражаетесь, «дама вашего перца»?

– Работает в детском садике воспитательницей. Как видите, я не рыскаю по помойкам.

– Причём здесь это?

– Видите ли, сотрудники детских учреждений имеют санитарную книжку, так сказать, «паспорт чистоты», а это, согласитесь, надёжная гарантия нашего здоровья.