Звездная пыль

Единорог снова ничего не произнес, не кивнул и не стукнул копытом. Однако подошел к звезде и встал на колени у ее ног.

Тристран помог девушке взобраться единорогу на спину. Она обеими руками ухватилась за густую гриву и села боком. Ее сломанная нога торчала в сторону, прямая, как палка. Таким образом они провели в пути несколько часов.

Тристран шел рядом с единорогом, неся на плече костыль своей спутницы, который он продел в ручку чемоданчика. Странствие не сделалось для него легче, хотя звезда и ехала верхом. Тогда юноше приходилось шагать медленно, чтобы не обгонять хромавшую девицу; теперь он старался, напротив, не отставать от единорога, боясь, что, если всадница вырвется вперед, цепь меж ними натянется, и звезда упадет на землю. Желудок Тристрана негодующе бурчал. Юноша только теперь начинал понимать, насколько же проголодался; вскоре он уже не мог думать ни о чем, кроме своего голода. Тристран будто превратился в сплошной голод, окруженный тонкой оболочкой плоти, зачем-то идущий и идущий вперед на предельной скорости…

Юноша споткнулся и понял, что вот-вот свалится с ног.

– Пожалуйста, погодите, – выдохнул он.

Единорог замедлил шаги и остановился. Звезда посмотрела на Тристрана сверху вниз. Потом состроила рожицу.

– Пожалуй, тебе лучше подняться сюда, – предположила она. – Если единорог позволит, конечно. А то ты свалишься в обморок или что-нибудь в этом роде и меня заодно стащишь на землю. Нам надо раздобыть для тебя какую-нибудь еду.

Тристран благодарно кивнул.

Единорог не выразил недовольства и безразлично ожидал, пока второй всадник вскарабкается ему на спину. Но все попытки Тристрана оказались бесполезными, как штурм отвесной стены. Наконец ему пришла идея подвести единорога к дереву, опрокинутому грозой – или яростным ветром, или раздражительным великаном. Одновременно удерживая в руках саквояж и костыль, юноша перелез по корням на толстый ствол, а оттуда – на спину единорогу.

– По ту сторону холма есть деревня, – сказал Тристран. – Наверняка там найдется что-нибудь поесть. – Он погладил свободной рукой единорога по боку. Огромный зверь зашагал вперед, и Тристран ухватил звезду за талию, чтобы не свалиться. Ладонь ощутила нежный шелк ее платья, а под ним – толстую цепь вокруг пояса, на которой висел топаз.

Езда на единороге ничем не напоминала скачку на лошади. Он двигался не по-конски, аллюр у него был странный, куда более дикий и неравномерный. Единорог подождал, пока Тристран со звездой понадежнее усядутся у него на спине, и медленно, но верно начал набирать скорость.

Деревья проносились мимо огромными скачками. Звезда пригнулась к шее зверя, вцепившись ему в гриву; Тристран, который от страха забыл даже о голоде, стиснул бока единорога коленями и молился только об одном – чтобы его не сбила на землю какая-нибудь случайная ветка. Вскоре он обнаружил, что начинает получать от скачки своеобразное удовольствие. Есть что-то в езде на единороге… Конечно, такой опыт доступен немногим, но все, кто пробовал, хором говорят, что ощущения восхитительные.

Они достигли предместий деревни, когда солнце уже клонилось к закату. На холмистом лугу, под большим дубом, единорог резко встал и отказался двигаться дальше. Тристран кубарем скатился со спины скакуна на зеленую траву. Отбитый зад болел невыносимо, но под взглядом звезды бедняга не решился его потереть.

– А ты-то проголодалась? – спросил юноша. Звезда не ответила.

– Слушай, – сказал он, – я вот, например, умираю от голода. Уже почти умер. Я не знаю, что вы – то есть звезды – едите и едите ли вообще. Но я совершенно не хочу заморить тебя голодом.

Звезда посмотрела на него сверху вниз, со спины единорога, и вдруг ее голубые глаза стремительно наполнились слезами. Она смахнула слезы ладонью, оставив на щеках грязные полосы.

– Мы едим темноту, – сообщила девушка, – а пьем свет. Так что я вовсе н-не голодная. Я одинокая, несчастная и замерзшая, и мне с-страшно, и я в п-пле-ну, но я н-не голодная, нет.

– Только не плачь, – быстро сказал Тристран. – Знаешь, я сейчас схожу в деревню и раздобуду что-нибудь поесть. А ты просто подожди меня тут. Если кто-нибудь явится, тебя защитит единорог.

Он протянул руки и осторожно помог ей спешиться. Единорог встряхнул гривой и удовлетворенно начал щипать луговую траву.

Звезда фыркнула.

– Подождать тебя тут, говоришь? – переспросила она, приподнимая цепь на запястье.

– Ох, да, – сказал Тристран. – Дай мне руку.

Она послушалась. Тристран некоторое время повозился, пытаясь расширить петлю на ее кисти, но цепь не поддавалась. Он потянул петлю на собственной руке – но и здесь она прилегала плотно.

– Похоже, – вздохнул юноша, – я теперь привязан к тебе так же крепко, как и ты ко мне.

Звезда откинула со лба волосы, зажмурилась и тяжко вздохнула. Быстро овладев собой, она открыла глаза и предположила:

– Может быть, есть какое-нибудь средство… Например, волшебное слово.

– Я не знаю никаких волшебных слов, – признался Тристран. Он снова подергал цепь. В свете заходящего солнца серебро блестело алым и пурпурным. – Пожалуйста, – попросил он.