Звездная пыль калибра 5,56

В грудь ударил ветер. Такой сильный и пронизывающе холодный, что заныли пальцы, а вслед за ними мороз вполз под камуфлированный комбинезон и ледяным пинком сбил дыхание. Нет, это не холод, это страх. Грабовский должен был в этом признаться. Такое жуткое место сложно себе представить. Все здесь противилось жизни – и природа, и творения харририанских архитекторов. Везде гладкий, отполированный непогодой камень. Нигде не спрятаться, не укрыться. Под ногами хрустят азотные льдинки, и от этого звука становится еще холоднее. В этот момент ты понимаешь, что толстые подошвы космических башмаков – единственное, что противостоит лютому холоду, что, если доведется упасть, ты рискуешь больше не подняться, намертво прикипев к мрачной планете.

– Чего стали? Вперед! – Лейтенант зигзагами от скалы к скале побежал по направлению к теряющейся в темноте плотине. Боевой режим шлема свидетельствовал о полной безжизненности окружающего мира, но кто его знает, каково из себя зло? В считаных метрах от полосы стеклобетона Грабовского окликнул капрал Лекомп:

– Командир, стойте!

– Какого черта? – В голосе своего соратника по разведвзводу Марк определил беспокойство.

– Господин лейтенант, взбесился энергетический сканер. Внизу явно что-то есть.

– Ты прав… – Марк пощелкал поисковыми режимами. – Это, конечно, не рабочая мощность комплекса, но кое-какая энергия там определенно теплится.

Что же это может быть? Пока первая четверка в нерешительности топталась на месте, к ним подтянулась вся остальная группа.

– Спускаться вниз можно только на подъемниках, – напомнил капрал Алексей Рутов. – До ближайшего тридцать метров.

– На взлетно-посадочной площадке нет инея. — Феликс Луари, следуя традициям разведки, счел необходимым сообщить о своих наблюдениях. – Либо расчищали, либо еще совсем недавно отсюда взлетали челноки.

Запасы энергии, космические шаттлы… Все это могло означать только одно: «головорезы» столкнулись с технологически развитой цивилизацией. А раз так, то скорей всего Николай прав – здесь знакомы и со взрывчаткой.

– На площадку не выходить! К подъемнику не прикасаться!

Вопрос, как проникнуть внутрь, перед Марком не стоял. Их и раньше-то далеко не всегда встречали с распахнутыми дверями. Чаще всего корсиканцам приходилось сигать в окна.

– Остекление верхнего яруса на двадцать пять метров ниже кровли, на которой мы сейчас стоим. – От голоса Великого Учителя Грабовский не вздрогнул, как раньше. Он уже стал привыкать к его неожиданному появлению.

Двадцать пять метров гладкой ледяной стены! Двадцать пять метров нервной дрожи и бешено колотящегося сердца. У Грабовского засосало под ложечкой.

– Ты ошибся, разведчик, – опять наполнили тишину эфира слова Строгова. – Весь верхний этаж таит в себе опасность не меньшую, чем подъемники.

– Пойдем ниже? – На душе у Марка заскребли кошки. Он догадался о планах Николая.

– До самого конца страховочного линя – сто двадцать метров.

Когда катушка размоталась полностью, Грабовский услышал характерный щелчок. Приехали. Упираясь ногами в толстое металлостекло, лейтенант замер, как парализованный. Казалось, что он висит между небом и землей, но ни того ни другого не было видно. Чернота сверху и снизу. Система ночного видения смогла разобраться лишь с тем, во что упираются подошвы, – мутная голубоватая прорва, обрамленная окислившимся металлом огромной рамы. Рядом с ней еще одна, а дальше еще и еще… Как в омут с головой… Марк представил, что ему придется туда прыгнуть.

– Мы здесь, господин лейтенант. – Рутов и Лекомп появились из темноты и повисли по обе стороны от офицера. Оба капрала недурно разбирались в подрывном деле. Именно поэтому выбор пал на них. Вместе с Грабовским они образовали передовую группу, которой предстояло пробиться внутрь комплекса UG-18.

– Попробуем из винтовок? – предложил Лекомп.

– Это сколько же надо палить? – Оттолкнувшись ногами, Рутов слегка подпрыгнул, как бы проверяя прозрачный материал на прочность. – Я бы не пожалел гранату.

– А если внутри что-нибудь сдетонирует? – Шарль-Анри покачал головой.

– Да нет там ничего. – Рутов приблизил лицо к стеклу. – Зал какой-то, столы, стулья… Должно быть, столовая или ресторан.

– Не будем рисковать, – поставил точку в дискуссии унтеров офицер. – Во-первых, мины в других зонах могут взорваться и от вибрации. Мы же не знаем их чувствительности. А во-вторых, куда прикажете деваться от осколков? Стекло после взрыва полетит, как шрапнель, даже несмотря на силовой щит.

– И то верно. – Алексей пальцем стронул предохранитель FAMASa. – Расходимся?

Перебирая ногами, они расползлись по вертикальной стене, как пауки. Рутов принял вправо, а Грабовский с Лекомпом уперлись в левую стойку оконной рамы.

– Готовы? – Марк просчитал траекторию полета пуль так, чтобы избежать рикошета. – Огонь!