Звездная пыль калибра 5,56

– Космодром Ульфа не предназначен для приема таких больших кораблей. Ведь «Трокстер» – это скорее космическая станция, чем звездолет.

– Это точно.

Грабовский вдруг вспомнил свою первую встречу с кораблем нэйджалов. Земля, Корсика, летние предрассветные сумерки, тишина и покой. И вдруг откуда ни возьмись появилась эта громадина. Накрывая собой несколько холмов, «Трокстер» уменьшил до муравьиных размеров остальной мир. По сравнению с ним дома, деревья, горы казались куцыми и жалкими декорациями…

Неожиданный взрыв безжалостно вырвал Марка из плавно текущей реки воспоминаний. Грохот, скрежет и яростная болтанка превратили исполинский мир надежности в обессиленную птицу, бьющуюся в объятиях бушующего урагана. Хорошо, что антиперегрузочные кресла оснащались дугами аварийных фиксаторов. Без них пассажирам довелось бы расстаться не только с комфортабельными сиденьями, но и с частью своих зубов. Однако опасность не исчерпалась одним толчком. Корабль раненым зверем начал угрожающе заваливаться набок.

– Катастрофа! Спасайся кто может! – перепуганные вопли звучали со всех сторон.

– Всем сидеть! – Грабовский вложил в команду всю мощь голосовых связок. – Надеть шлемы и крепко держаться. Бежать нам некуда.

Бежать действительно было некуда. Спасательные шлюпки не могут стартовать в момент посадки на планету. Неистовая турбуленция разобьет их о борт корабля, а плотные слои атмосферы докончат дело, отправив обломки в плазменный крематорий.

Что ж так не везет?! Начиная с этого момента, Марк уверовал в проклятие, висящее над его головой. Он уже не помнил, когда приземление проходило гладко и спокойно. А впрочем, был такой случай. Тогда «Трокстер» доставил их на Эктегус… В памяти воскресли веселые лица его боевых друзей. Все молоды, полны сил, а самое главное – живы.

Грабовский словно вызвал из потустороннего мира призраки погибших товарищей. Своими не по-человечески сильными руками они поддержали «Трокстер», не дав ему превратиться в беспорядочно кувыркающийся метеорит. Звездолет хотя и продолжала колотить крупная дрожь, однако он стабилизировал положение. Двадцатиградусный крен сохранился, неестественно сильный рев двигателей заглушал все остальные звуки, перегрузка приближалась к критической черте, но все же это не было падением.

«Внимание, контакт с поверхностью!» Механический голос заставил лейтенанта сжаться в комок. Контакт с поверхностью – ах как это верно сказано! Мягкой посадкой такой трюк никак не назовешь. Грохот выведенных на форсаж двигателей, страшный удар и словно в замедленной съемке встающая на дыбы палуба.

Все закончилось совершенно неожиданно. Неведомый фотограф надавил на спуск своей фотокамеры, и мир замер, остановленный всего за миг до, казалось бы, неминуемого кульбита.

Летели мгновения, они складывались в секунды и минуты, а никто из корсиканцев не пошевелился. «Головорезы» так и висели на мягких дугах, не смея проронить ни слова. В душе каждого землянина было сумрачно и пусто. И не надо быть телепатом, чтобы прочесть их мысли. Снова на волосок от смерти и снова на Агаве. Сколько сил, крови, жизней было положено, чтобы вырваться из этого проклятого места! Но взбалмошная судьба все решила по-своему, и вот они опять здесь.

– Приехали, – разорвал тишину негромкий голос Алексея Рутова.

– Да уж… – Шредер первым попробовал освободиться от хватки страхующей системы. – И чего нас принесло в это распроклятое место?

– Уже принесло. Теперь нечего скулить. – Грабовский оборвал всплеск вялости и нерешительности. – Нас ждут встреча с Великим Учителем и поиски наших друзей. Вдруг кто-нибудь из них еще уцелел?

Шанс на выживание кого-либо из «головорезов» выглядел более чем призрачным. Однако помочь попавшим в беду товарищам – дело святое. Корсиканцы своих не бросают!

Расставшись с антигравитационными креслами, земляне муравьями поползли вниз по накренившейся палубе. Всеобщий порыв не обошел стороной и Грабовского. Его новенький, только что извлеченный из необъятных хранилищ «Трокстера» боевой шлем поблескивал во главе четвероногого отряда.

– Все на выход! – Демонстрируя пример, Марк первым вцепился в стальной обод двери.

– Стойте! – Ратра больше не производил впечатления усталого и обессиленного. – Сначала выйдем мы. Снаружи может быть опасно.

Марк не стал возражать. Это их мир, пусть идут первыми. Все равно от его людей сейчас мало толку. Они ведь до сих пор безоружные.