Звездная река

Он видел, что она уловила, через несколько мгновений, перемену в нем, точно так же, как и он в ней. В этом они стоят друг друга, подумал он. Они вознесли друг друга на вершину высшей власти. А теперь…

Жена сделал шаг к нему. Прикусила губу. Это всегда сулило последствия. Это движение, само по себе или наряду с другими, что-то значило.

Кай Чжэнь улыбнулся, и одновременно его сердце забилось быстрее.

– Все будет в порядке, – сказал он. – Возможно, мы потеряем немного времени, но для нас это еще не конец, жена.

– Кое-кому другому – конец, – произнесла она. – Ты должен разрешить мне одну смерть.

– Только не старика. Я тебе уже говорил. Это слишком…

– Не старика.

Он ждал.

– Той девушки. С ее письма все это началось.

Он снова изумился. И уставился на нее.

– Она – это позор, – продолжала Юлань. – Позор для порядочных женщин. Она предлагала научить нашу дочь писать стихи!

– Что? Я этого не знал.

– Они встретились на пиру. Ти-юй сказала ей, что поэзия – это неподобающее занятие для женщины. А эта Линь Шань посмеялась над ней.

– Я этого не знал, – снова повторил он.

– А теперь… теперь она написала письмо, которое стало для нас катастрофой!

«Это не совсем так», – подумал Кай Чжэнь, но его холеная, сверкающая жена сделал еще шаг вперед. Теперь на нее упал луч света.

– Действительно, – вот и все, что он смог выговорить.

– Оставь это мне, – прошептала Юлань. И он понял, что это подразумевает многое.

С этими словами она подошла прямо к нему. Она была не настолько ниже его ростом, чтобы ей было трудно притянуть его голову к себе своими тонкими руками. Она укусила его губу, как часто делала, когда они начинали. Часто кусала до крови.

– Здесь, жена? В нашем зале для приемов?

– Здесь. Сейчас. Прошу тебя, мой господин, – прошептала жена ему в ухо. Ее язык прикоснулся к нему. Ее руки занялись им. Его одеждой.

«Прошу тебя, мой господин». В противоположном конце двора молодые и красивые наложницы, с телами, вымытыми и надушенными для него, оплакивали судьбу, постигшую их всех. Осенний свет лился в комнату через западные окна. Уже наступил вечер. Сегодня ночью в Ханьцзине похолодает.

Кай Чжэнь проснулся. Было темно. Он понял, что уснул среди разбросанных подушек. Попытался подняться. Почувствовал себя легким, расслабленным. На одном предплечье увидел царапины. На спине он их тоже чувствовал.

Он услышал пение птицы, тонкий голосок на холоде. Наложницы уже замолчали. Юлань исчезла. Он знал, для чего она его оставила. Она совершала ошибку, и это он тоже знал. Просто чувствовал, что ничего не может поделать.

Он был очень уверенным в себе человеком, компетентным, расчетливым, коварным. Существовало только двое живых людей, которых он не мог контролировать.

Его жена и старый, почти слепой человек.

Он встал, поправил одежду. В комнате нужно было зажечь лампы. Та одинокая птица продолжала петь, словно отважно сопротивлялась холоду этого мира. За дверью он услышал деликатное покашливание.

– Да, войдите, – сказал он. – Принесите свет.

Вошли трое слуг со свечами в руках. Они ждали возле зала. Они стояли бы там весь вечер, если потребуется. Только что он готовился стать самым могущественным человеком Катая.

Один из слуг у самых дверей – это был его домоправитель – держал лакированный поднос. Кай Чжэнь кивнул головой. Горести этого дня опять навалились на него, но он не хотел прятаться от них. Он открыл запечатанное письмо на подносе, прочел его при свете лампы, уже зажженной на его письменном столике.

Закрыл глаза. Открыл их.

– Где моя супруга? – спросил он.

– В своих покоях, мой господин, – ответил домоправитель. – Мне попросить ее явиться сюда?

Нет смысла. Он знал ее. Все уже сделано.

Два человека на свете. Юлань. И старик, который написал ему это письмо.

День ушел, наступил вечер, близилась ночь. Птица за окном, подумал он, не была храброй или отважной. Она была глупой, невероятно глупой. Нельзя победить холод в мире простым пением.

Глава 6

Он мало знал о них, они исчезли из этого мира еще двести лет назад или около того, но Сунь Шивэй часто думал, что ему бы понравилось быть воином Каньлиня.

Он бы тренировался вместе с ними, одетый в черное, в их святилище на горе Каменный барабан, теперь потерянной для Катая, так как она стоит на территории отданных Четырнадцати префектур.

Он бы выполнял их ритуалы, спал с женщинами-воинами, которые были среди них (крепкие, гибкие тела!), его бы обучили их тайным способам убивать людей.

У него это хорошо получалось – убивать людей, но только глупец считает, что нет способов совершенствоваться, а как он понял из легенд и рассказов, воины Каньлиня были самыми лучшими. Они служили курьерами, посланниками, свидетелями при заключении договоров, хранителями документов и сокровищ, проводниками и телохранителями… и делали еще многое.

Но ему нравилось именно то, что касалось убийств. Жаль, что их уже нет. Жаль, что не осталось подробных записей. Они никогда ничего не записывали, воины Каньлиня. Именно это обеспечивало сохранение тайны. Это было разумно.