Звездная роль Владика Козьмичева(СИ)

Лена дождалась Владика, поздравившего ее букетом ландышей и чудесными сережками, почти такими же, о каких она давно мечтала. Но - увы! Ее скромная зарплата никак не позволяла ей себя порадовать такой роскошью. Они взяли с собой шампанское, коробку конфет, печенье и поехали в лесопарк. Дошли до той самой скамейки, где увиделись в первый раз. Было чудное утро. Пригревало солнышко. Лес дарил ароматы оживающей земли. Они пили шампанское из припасенных бумажных стаканчиков и целовались. Закусывали конфетами, печеньем и снова прикладывались к бутылке. И его совершенно не беспокоило, что будет потом, когда он вернется с пробежки с запахом вина. Вообще, с некоторого времени он все чаще задумывался над тем, что происходит, и все острее ощущал, что Женя уже прочно заняла то место в его душе, что раньше принадлежало Лене. Периодически он ощущал дискомфорт от необходимости исполнять свою роль в постели. Даже стал бояться, что как-нибудь он сорвется. Его тянуло к Жене, и только к Жене. Сколько так может продолжаться? Ведь они не просто любовники, а в самом высоком смысле этого слова любят друг друга. Несколько раз он уже был близок к объяснению с Леной, но барьером этому всегда вставали Павлик и Вера. Владику страшно было их потерять...

А сейчас рядом с ним была его Женя, Они снова целовались и говорили, говорили... И он все никак не решался сказать то, что она для него не просто Женя, Женечка, а та самая женщина, которая на самом деле и есть его Жена. Устав целоваться и испытывая тихую радость, они еще долго сидели обнявшись. Потом Женя, мягко высвободившись из его рук, заговорила.

- Владик. В последнее время я много думала. Я твердо знаю, что мы любим друг друга. Но сколько мы еще будем скрываться? Не знаю, как ты, но я больше так не могу. Я хочу, чтобы ты всегда был моим и со мной. Я хочу кормить тебя, покупать тебе рубашки и галстуки, ходить с тобой к моим и твоим родителям, в театр, в кино, в гости к твоим и моим друзьям, да куда угодно. И не смотреть при этом на часы... Не хочу больше ложиться с тобой в постель только в эти единственные присутственные утренние часы. Не хочу больше бояться таких неожидан-ных встреч с твоей женой... Да. У тебя семья. Красивая жена. Красивый сын. Не сомневаюсь, красивая дочь. Я знаю, что ты любишь детей. А как быть мне? Я ведь тоже хочу иметь сына или дочь. И, как ты можешь легко догадаться, не от кого-то, а только от тебя. И не могу... Почему? Объясни мне! Чем я хуже твоей жены? Хочешь откровенно. Ты живешь с ней только ради детей. Душой и сердцем ты со мной. Но что мешает тебе развестись с ней и подарить мне законного ребенка? Не обижайся. Ты боишься уйти из-за детей. А ты не бойся! Мы сделаем все, чтобы ты для них оставался отцом. А я никогда не упрекну тебя за любовь к ним... Но я живая женщина. И я имею право на счастье...

Голос ее прервали рыдания. На этой скамейке все и решилось. Он мгновенно понял, что утешать ее, обещать подумать, как быть дальше, бессмысленно и бессердечно. И не только по отношению к ней, но и к себе. Хватит мучить ее и себя. Обнял ее вздрагивающие плечи и изо всех сил прижал к себе.

- Женечка, любимая! Прости! Ты во всем права! А я, даром что литератор, бесчувствен-ный чурбан! Я должен был это сделать раньше... Верь мне, я знаю что мы не можем жить друг без друга. И сейчас я тебе со всей ответственностью хочу сказать - с этого момента ты и есть моя Жена. Сегодня я скажу об этом Лене. Соберу самое необходимое - и вечером буду у тебя. А завтра подам заявление на развод. Все! Пошли на троллейбус! Жди!

Разговор с Леной, вопреки его опасениям, оказался не таким трудным. И не столько из-за его решимости расставить все точки над "и", сколько из-за его мужской наивности. Влад полагал, что известие об уходе мужа произведет на нее такое же впечатление, какое испытыва-ет человек от неожиданных раскатов грома. Но он ошибся.

О том, что его увлечение бегом связано с какой-то тайной, первой догадалась Анна Се-меновна. Он напрасно думал, что его телефонные предупреждения Жене о выходе из дома останутся тайной. Разумеется, сначала она пропускала их мимо ушей. Мало ли, кому он звонит? Наверное, такому же чокнутому знакомому... Их у него много. Сам говорил. Но как-то раз она явственно услышала, что зять называет этого знакомого "Женечка". Ну не мог же он так называть мужчину - Женечка? Раз, другой, третий... Вот это "да"! Тогда Анна Семеновна не решилась сказать об этой странной "Женечке" дочери. Тем более, что, спустя какое-то время, он перестал ей звонить. Откуда было знать Анне Семеновне, что нужда в таких преду-преждениях уже просто отпала? К тому времени Женя уж точно знала, когда Владик будет на ее остановке, а потом и у нее.