Звездная роль Владика Козьмичева(СИ)

Конечно, она не желала такой судьбы собственному мужу. Поэтому после стычки с ним она больше не позволила себе упрекать его в отсутствии в первых рассказах идеологических оттенков. Ей стало ясно, что Владику вступать в партию просто противопоказано. С этим решением к ней пришло успокоение. Но вот от чего она успокоиться не могла, так это от того, что Владик все-таки не выдержал и пересказал высказывания Леонтьича об ее еврействе. Впервые, русская по паспорту и самосознанию, она вдруг отчетливо поняла, что в этой жизни есть люди, для которых ее еврейство является чем-то нечистым. Нет, она не была наивной и знала, что такое антисемитизм и кто такие антисемиты. Но все это как-то касалось других. Иногда знакомых. Иногда посторонних. Она вспомнила, что в их классе училась еврейская девочка. Помнила свое удивление, когда той, круглой отличнице, полным ходом шедшей к серебряной медали, поставили на выпускных экзаменах четверку за сочинение. Тогда она так и не осознала истинную причину такого результата. Вспомнилось, как та же милая Галина Кирилловна, подозрительно рассматривала ее паспорт и внешность. Разговор Владика с секретарем парткома не только всколыхнул эти воспоминания, но и больно затронул ее самолюбие. Как-никак, он был представителем партии, пусть невысокого положения, но был. От того его высказывание представлялось ей еще более отвратительным. И это еще больше укрепило ее в своем выводе о несовместимости Владика и партии.

Много позже, вспоминая о том времени и своих тогдашних размышлениях, она горди-лась, что в сохранение чистоты души мужа, в его неспособность прогибаться перед руководя-щей и направляющей идеологией был внесен и ею скромный вклад.

Даже у любящих пар нечасто бывает, когда каждый из них думает точно так же, как его вторая половина, и приходит к такому же выводу. Для этого, прежде всего, необходимо совпадение их мировоззрения и стиля мышления. А вот когда этого нет, то подобный исход одна любовь породить не способна. Если для Владика нежелание вступать в партию было следствием всей его прошлой жизни, то у Лены оно стало результатом работы ее рационально-го ума и женской способности к глубокому проникновения в душу любимого человека. А это не каждой паре дано. Поэтому им не понадобились долгие минуты и часы для выработки совместного взгляда не только на будущее Владика, но и на будущее их семьи.

Решили, что в оставшееся до следящего лета время он должен будет готовиться к поступ-лению на заочное отделение сценарного факультета ВГИКа. Кроме этого, надо будет успеть пробиться с рассказом о деде на страницы какого-нибудь центрального литературного журнала. А потом попытаться сделать из него сценарий. Может, для кино, а может, для театра... Что касается ответа Леонтьичу по поводу вступления в партию, то инициативу не проявлять, играть в молчанку. Если разговор об этом все-таки зайдет, ссылаться на свою молодость и неготовность. Там видно будет!

С таким настроением Владик ушел в очередное плавание. На этот раз ненадолго. Вернул-ся он уже через месяц. Вернулся не с пустыми руками, а с набросками киносценария и нового рассказа. Сценарий имел условное название "Долгая дорога к океану". Наброски его ничем не напоминали ранее написанное им. Зато сюжет нового рассказа был задуман как продолжение того, что он писал о деде и внуке. К его приходу из плаванья Лена уже отредактировала последний рассказ и отправила его в московский журнал "Литературный мир". Настроение в те дни у них было приподнятое. Радовал сын, радовало то, что первые рассказы уже в редакции "Дальнего Востока".

Глава 7

"Беглый" друг

Однажды, когда Владик и Лена еще были на работе, а дома Анна Семеновна с Павликом, в дверь их квартиры позвонили. Анна Семеновна открыла. Стоявший перед ней молодой человек любезно поздоровался и показал ей раскрытое удостоверение. Что в нем, она не столько поняла, сколько почувствовала. Спросил, дома ли сейчас Козьмичев Владлен Констан-тинович и, услышав, что тот на работе, попросил ее расписаться за получение для него приглашения в Комитет государственной безопасности. Потом Анна Семеновна говорила, что едва не потеряла сознание от такой неожиданности. В себя она пришла только после приема хорошей дозы валерианы. Первой ее мыслью была.

- Ну, все... Не простили Владику его отказ от роли Ленина. Отыскали-таки! Что теперь будет, что теперь будет?

Она едва дождалась, пока с работы пришли Лена и Владик. Два дня до обозначенного в приглашении времени посещения КГБ все находились в подавленном состоянии. Никаких других мыслей о причине приглашения в эту организацию у них тоже не возникало. Желания обсуждать происходящее даже у такого оптимиста, как Лена, не было. Владик пытался храбриться, но не получалось.