Звездная сеть

— Ну ты даешь, Ду, — сказал Ин. — Может, не стоило…

— Стоило, — оборвал его я. — Я никому не позволю относиться к себе как к одной из этих. Тебя это тоже касается.

— Да я… — забормотал Ин. — Я никогда…

— Знаю, — подтвердил я. — И даже не думай. Тут меня посетила дельная мысль.

— Слушай, Ин, — сказал я, — может, мы с тобой вместе развлечемся? Я имею в виду, вот этого возьмем, — я указал на узника, — Эзерлей возьмем, ну, ту самку, и… придумаем Что-нибудь этакое.

— Можно, — неуверенно сказал Ин. — Но…

— Что такое?

— Ну… этого Лин брал…

Я обратился за разъяснением к памяти тела и узнал, что у этих моральных уродов тоже есть свои правила поведения. Кто вывел узника из камеры, тот и является его хозяином до тех пор, пока не вернет жертву обратно или не доставит умерщвленное тело в крематорий. Другие маньяки могут участвовать в экзекуции только с разрешения временного хозяина пытаемого.

— Лин, ты не против? — поинтересовался я. Лин не отреагировал.

— Он не против, — обратился я к Ину. — Пойдем. Заодно покажешь, как забирать узников.

— Ты что, никогда в тюрьму не заходила? — удивился Ин.

— Никогда, — подтвердил я. — Но надо же когда-то начинать, не правда ли?

— У тебя что-то случилось? — заинтересовался Ин.

— Случилось, — согласился я. — Много чего случилось. Можно, я тебя избавлю от подробностей? Пока злость не пройдет.

— Да — да, конечно, — быстро сказал Ин. Остаток пути мы прошли молча.

13

Идти пришлось недолго, не более минуты. Внутренняя тюрьма по виду ничем не отличалась от остальной чаш заведения — те же серые стены, тот же красно — коричневый ковер на полу, тот же неяркий свет, который всегда позади.

— Здесь, — неожиданно сказал Ин.

— Что здесь? — не понял я. — Эти двери ведут прямо в камеры?

— Конечно. Ты уже выяснила, где эта самка?

Ин так уверенно говорил, как будто не сомневался, что я могу это сделать. И точно могу.

Память тела подсказала, что все просто. Все узники внесены в базу данных, их перемещения постоянно отслеживаются, и каждый, кто имеет доступ к базе, может в любой момент узнать, где сейчас находится любой узник. Сейчас посмотрим…

Ага, вот оно. Женщина по имени Эзерлей с планеты Ол находится… Черт! Ее прямо сейчас мучают!

— Пошли! — резко сказал я и быстро пошел в обратную сторону.

— Ты куда? — встрепенулся Ин. — Она в работе? А тебя туда звали? Там что, открытая вечеринка?

Я не удостоил его ответом. Эзерлей в опасности…нет, она уже не в опасности, опасность — это когда что-то грозит, а когда угроза исполнилась, это уже не опасность, это уже…

Я так и не сумел подобрать подходящее определение, потому что путь подошел к концу. Я толкнул дверь и оказался в комнате.

Посреди комнаты стоял станок — сложная конструкция из толстых металлических труб и прочных ремней, фиксирующих пленника внутри. Анатомия яхров такова, что их трудно связывать обычными веревками, приходится применять специальные сооружения. Но все это неважно, потому что в станке стояла Эзерлей.

Я пришел вовремя, мучители еще не успели приступить к настоящим пыткам. Пока они ограничивались только моральным насилием — перед Эзерлей стоял крупный пожилой яхр мужского пола и справлял на нее малую нужду. Моча, стекающая с тела моей возлюбленной, тут же впитывалась в ковер. Эти гады заботятся о чистоте своего гадюшника.

— Ду! — удивленно поприветствовал меня один из двух зрителей, стоявших поодаль и наслаждавшихся зрелищем. — Ты что здесь делаешь?

Он так и не узнал, что я здесь делаю, потому что я впервые в жизни продемонстрировал всю мощь того, чему научился на Вудстоке. Праведный гнев затопил мою душу, внутренняя сила излилась из каких-то неведомых источников и наполнила тело. Я атаковал.

Я действовал молча, не выражая эмоций ни словами, ни жестами. Я стал боевой машиной, напрочь лишенной чувств. Нет, одно чувство все — таки было — отстраненное удивление. Я чувствовал себя зрителем, который смотрит боевик с Джеки Чаном и радостно восхищается ловкостью, с которой он выполняет свои прыжки, кувырки и прочие ужимки.

Яхр, мочившийся в неположенном месте, попал под раздачу первым. Я подпрыгнул на четырех задних ногах и ударил его хвостом в основание черепа. Хвост у яхров короткий и толстый, как у земных бобров, он никогда не используется как оружие, это просто атавизм, доставшийся в наследство от эволюционных предков, как у людей аппендикс. Возможно, мой удар откроет новую главу в искусстве рукопашного боя Шотфепки.

Внутренняя сила, сконцентрированная в хвосте, выплеснулась, и результат превзошел все ожидания. Враг рухнул навзничь, и его аура погасла. Я повернулся к зрителям и набросился на них, как бешеный пес.

Первый зритель попытался закрыться рукой, я поймал ее зубами и раздробил кости — еще одно новшество для местных боевых искусств.