Звездная сеть

Я обиделся, захлопнул дверь и поехал дальше. На третий раз каким-то чудом я сумел поднять «козла» в воздух. Мы перемахнули через трибуны ипподрома и приземлились на стоянке перед входом в комплекс. Посадка выдалась жесткой, если бы «козел» был не «козлом», а нормальной машиной, подвеске пришел бы конец. А так ничего, только голова гудела — крыша у «козла» очень жесткая.

Ментовская «десятка», мирно дремавшая на стоянке, вдруг ожила, осветилась люстрой над крышей, неуверенно вякнула сиреной, тут же заткнулась, стронулась с места и медленно покатилась к нам.

По земле удирать от «десятки» на «козле» бессмысленно, а для взлета места не хватит. Придется разговаривать.

— Оставайся внутри, — сказал я Даше, заглушил двигатель и вышел из машины.

«Десятка» остановилась метрах в трех, сквозь лобовое стекло было видно обалдевшее лицо мента, не то лейтенанта, не то подполковника, в свете фонарей сразу не разберешь. Неожиданно меня пробило на черный юмор.

Я подошел к водительской двери и легонько постучал пальцем в стекло. Через секунду оно начало опускаться.

— Ваши документы, — потребовал я властным голосом.

Лейтенант (теперь я разглядел, что звездочки маленькие) сдавленно хохотнул, посмотрел на меня снизу вверх и спросил:

— На каком основании?

— Галактическая дорожная инспекция, старший инспектор Сигов, — представился я. — Ваши документы.

Мент открыл дверь (мне пришлось посторониться) и вылез наружу. Обнаружилось, что он на полголовы выше меня. Кажется, это придало ему уверенности.

— Вообще-то, это я у вас хотел документы попросить, — сказал он. — Транспортные средства данного типа, — он указал на «козла», — к полетам не предназначены. Над Москвой только на летающих тарелках летать можно. Нарушаем, — он улыбнулся.

Я тоже улыбнулся и спросил:

— Может, без протокола и пополам? Но у меня только шотфепские марки.

— Какие марки? — переспросил лейтенант.

— Шотфепские. Шотфепка — это планета такая:

— Да ладно тебе, мужик, — миролюбиво произнес лейтенант. — Под капот заглянуть можно? Я пожал плечами и сказал:

— Пожалуйста.

Мы подошли к «козлу», я открыл капот, мент заглянул внутрь и присвистнул.

— Что это за байда такая? — он ткнул пальцем в массивный черный кирпич, внутри которого размещался основной блок антиграва.

— Гравиэмиттер, — сказал я. — Генерирует вихревое гравитационное поле, которое передается на антенны, вот на эти вот тоненькие проводки. Машина как бы выпадает из земного притяжения. Классная штука, только управлять жутко неудобно.

— Можно попробовать? — робко спросил лейтенант.

— Лучше не надо. В темноте да над городом — это как чайнику через Манежную площадь в гололед ехать. Я и сам сегодня чуть не поседел.

Лейтенант бросил быстрый взгляд в машину, увидел там Дашу и расплылся в улыбке.

— Ох, женщины, женщины… — протянул он. — Ты осторожнее. Баба у тебя, конечно, красивая, но жизнь дороже.

— Это точно, — согласился я. — Больше не буду. И мы оба рассмеялись.

— Я уж подумал, у меня крыша поехала, — признался мент. — Какое ты пике заделал над трибунами… Только посадка жесткая вышла.

— Управление отвратительное, — пожаловался я. — И обзор безобразный. Гляжу — площадка удобная для посадки, сел — а вокруг забор. Там внутри твой коллега бегает, — хихикнул я, — тоже, небось, думает, что глюк словил.

— Ты осторожнее, — снова посоветовал мне лейтенант. — В серийное производство эта хреновина скоро пойдет?

— Боюсь, что никогда. Не годится антиграв для автомобилей, для самолетов или вертолетов он еще куда ни шло, а для машины никак не подходит. Взлететь очень трудно, раза с десятого получается, а при посадке подвеску так бьет, что больше месяца не протянет. По-хорошему, ему нужны специальные площадки — одна для взлета и другая для посадки. Пока повсюду таких площадок не понаделают, использовать его смысла нет. Да и правила дорожного движения придется новые придумывать.

— Это точно, — согласился лейтенант. — Ну, счастливо! Да, кстати, документы-то у тебя есть?

Я покопался в бардачке и извлек техпаспорт вкупе с доверенностью, подписанной Габовым.

— Техосмотр есть? — спросил лейтенант, ухмыляясь.

— Издеваешься? — ответил я вопросом на вопрос. — Если на такой колымаге на ПИК приехать, там все с ума сойдут.

— Это точно. Ладно, будем считать, я тебя не видел. Но только по земле езжай!

С этими словами мент вернулся в свою «десятку» и отъехал в дальний угол стоянки.

Я забрался в кабину.

— Ну ты даешь, — сказала Даша. — Я уж думала, придется в обезьяннике ночевать.

— А что, приходилось?

— Нет, никогда. Но все когда-то бывает в первый раз, правда? — улыбнулась она.

Я тоже улыбнулся, и в этот момент она наклонилась ко мне и поцеловала в губы.

— Мне так одиноко, — сказала Даша. — Поехали к тебе. Только давай больше не будем взлетать, ладно?

16

— Гнусный педофил, — такую характеристику Габов дал мне на следующее утро.

Я начал было оправдываться, но он тут же прервал меня.

— Шучу, — сказал он, — не бери в голову. На эту девчонку российские законы больше не распространяются, как и на тебя. Да и какая она девчонка после всех этих приключений… После такого быстро взрослеют.