Звездная симфония

Они стояли на голом песчаном холме, на задворках какого-то грязного средневекового города, окруженного массивной каменной стеной с узкими бойницами поверху. Внизу лежала выжженная солнцем пустынная земля, поросшая кое-где низким бурым кустарником с острыми жёсткими листьями. Вдалеке в клубах коричневой пыли, поднятой утренним ветром, стоял прямоугольный каменный дом под чёрной покатой крышей, к нему и направились Юля и Нараян.

Приблизившись к одноэтажному жилищу, отважно стоявшему вдали от городских стен в рискованном уединении на границе наполовину превратившейся в пустыню степи, Юля обнаружила, что ей стало легче переносить угнетающую атмосферу этого мира. Еще не зная, почему вблизи этого дома воздух будто становился чище, девушка захотела подняться на его невысокое, открытое солнцу крыльцо и пройти сквозь деревянную дверь внутрь, чтобы найти источник нездешней свежести. Но предостерегающая мысль Нараяна заставила её помедлить с вторжением, и вместо этого Юля подошла к одному из четырёх узких окон дома, возвышавшихся над землей чуть меньше двух метров. Однако будь в её распоряжении сейчас только ограниченные возможности физического зрения, девушка не смогла бы увидеть, что происходит по ту сторону окна, застеклённого непрозрачным молочно-белым полотном, сверкавшем в солнечных лучах множеством граней, крохотных кристаллов. Неизвестный материал пропускал в дом дневной свет, но создавал непреодолимое препятствие для любопытных взглядов случайных прохожих.

Для зрения, не имеющего физической основы, все физические препятствия несущественны, поэтому Юля легко смогла заглянуть в комнату необычного дома, только пожелав этого. Взору её предстало небольшое, но чистое помещение с тёмным каменным полом и белёным потолком, в котором почти не было мебели, кроме большого деревянного стола с кипой книг и пергаментов, деревянного же табурета на трёх ножках и шкафа с открытыми, заставленными книгами полками, придвинутого к стене напротив окна. Справа от шкафа с древними фолиантами в стене, выложенной чёрными гладкими валунами, угадывалась закрытая плотной оранжевой шторой продолговатая ниша, а слева чёрным пятном вырисовывалась дверь в другую часть дома.

Понять, что в доме нет избытка предметов мебели, Юле удалось не сразу, потому что в комнате, куда она заглянула сквозь непрозрачное окно, яблоку негде было упасть из-за собравшихся в ней людей. На полу комнаты от одного её конца и почти до самого стола, стоявшего в другом конце, сидели мужчины разных возрастов, одетые в одинаковые буро-коричневые балахоны с откинутыми на спину капюшонами. Не меньше десятка людей, от безбородых смуглых юнцов до седовласых старцев, пристроившись на маленьких квадратиках шерстяных ковриков, с одинаковыми выражениями завороженного внимания на лицах слушали сидевшего перед ними человека с окладистой чёрной бородой и горящими звёздным светом раскосыми карими глазами. И хотя она раньше не слышала голоса этого человека, говорившего с пришедшими в его дом гостями на незнакомом Юле гортанном языке, и внешность его сильно отличалась от привычного ей облика, девушка без труда узнала в этом загорелом мужчине средних лет, закутанном в грубые домотканые одежды, выходца с родной планеты Нараяна.

Недоумение девушки было велико: что этот человек мог делать на столь дикой, пропитанной ядом примитивных и грязных людских мыслей планете, даже короткое пребывание на которой превращалось в пытку для всякого мало-мальски восприимчивого сознания? А ведь чувствительность собратьев Нараяна несравнимо превышала её собственную… Юля не в состоянии была даже представить себе, какое дело могло заставить одного из них прибыть в этот гиблый, зловонный мир, да ещё и, судя по всему, надолго.

Тем временем хозяин дома закончил говорить, в комнате воцарилась неподвижная, настороженная тишина, словно все разом стали прислушиваться, ожидая каких-то тревожных звуков, сигнала к действию. Все глаза по-прежнему были обращены к замаскированному под местного жителя инопланетянину, сидевшему напротив своих гостей с невозмутимо спокойным видом, но выражение в них изменилось, отразив вспыхнувшее в сердцах волнение. Что-то такое было в словах этого человека со сверкавшими точно звёзды глазами, что заставило услышавших их, затрепетать от испуга. Но, несмотря на расползавшийся по комнате страх, никто не сдвинулся с места, и хотя напряжение в доме возросло, все владели собой, оставаясь неподвижными. Тогда снова заговорил хозяин, повторив свою последнюю фразу, которая, похоже, и привела мужчин в оцепление, и добавил к ней ещё несколько слов, сказанных с повелительной интонацией.