Звёздная тень

Пауза. Неужели это почти всемогущее существо испытывает сложности с объяснениями? В его распоряжении — сознание такой мощи, какое и не снилось прочим расам. Он ведь и соврать может так ловко, что я никогда не почувствую фальши. Мы не просто на разных ступенях развития, между нами непредставимая бездна.

Я не буду лгать. Я никогда этого не делаю. Я либо молчу, либо говорю. Трудности с формулировкой.

— Ты уж постарайся, — попросил я. — И я постараюсь.

Когда ты вошёл во Врата, это было не переносом тебя в пространстве, как поступает раса Геометров.

— Так.

Это было… я предупреждал о трудностях формулирования. Когда ты вошёл — это было постижение. Нечто постигло тебя. Вот так…

Ощущение оказалось непередаваемым. Будто я издал крик — беззвучный вопль, вместивший в себя всё, от смутных детских воспоминаний до бритья с помощью куалькуа. На какой-то миг я вспомнил такие вещи, которые давным-давно укрыла милосердная злодейка память. То, что рад был вспомнить. То, что я вспоминать бы не хотел…

Рухнув на пол, больно отбив колени, я жадно втягивал воздух. Нет…

Глава 2

Всё — большое. Очень большое. Мир для великанов. Вот один из них стоит надо мной и протягивает руки.

— Пойдёшь со мной?

Кажется — я думаю. Даже трудно понять о чём, мысли неправильные, непривычные — я думаю не словами, а образами, клочками эмоций, ярких и простых. Видимо, хочу пойти. Очень сильно. До рёва. Вот только сказать боюсь. Или стесняюсь. Потому поступаю проще — одной ладошкой хватаюсь за протянутую руку, а другой — за ногу женщины в халате, стоящей рядом. У неё морщинистое, старое уже лицо, в глазах слезинки, но она улыбается. Словно рада за меня. Она хорошая, я её очень люблю. Только ещё больше хочу пойти с тем, кто протянул мне руку. Да я с ним и пойду, никуда не денусь. Когда большие чего-то хотят, можно плакать, прятаться, всё равно будет по-ихнему. Так всегда бывает…

Пол вроде тоже бумажный. А всё равно холодный… и твёрдый…

Какой ты был тогда молодой, дед. Я тебя помню уже другим. Как сильно ты сдал. Неужели из-за малыша, свалившегося на голову в шестьдесят лет?

«В апреле 1661 г. два иезуита, австриец Иоганн Грюбер и бельгиец Алъбер Орвиль, направились сухим путём из Пекина в Рим с тайным поручением…»

Зазвонил телефон. Не отрываясь от книжки, я схватил трубку, надавил кнопку.

— Алло!

— Петь?

У меня сразу ёкнуло в груди.

— Ром?

— Ага. Ты… что делаешь?

Я поджал ноги, втягиваясь в кресло. Отпихнул книжку.

— Ничего. Книжку читаю.

— Интересную? — помолчав, спросил Ромка.

— Угу. Про путешествия.

Нет, неправда, не мог он мне позвонить! Это он был прав, а я — нет. Мне надо было мириться и звонить Ромке и сопеть в трубку, стараясь забыть, что расквасил нос своему лучшему… что там лучшему — единственному другу!

— Хочешь почитать? — завопил я. — Заходи! Или вместе почитаем!

— Не, я не могу. — Ромка чуть повеселел. — Тут… понимаешь… мы с Данилой собрались…

Он понизил голос:

— В тот подвал забраться! Пошли? Данила говорит, что надо втроём…