Звездная тень

Словно в сплошной темноте передо мной повисло мерцающее, говорящее облако.

Куалькуа? Ник Ример, я должен получить объяснения. Корабль. Электронный разум, зажатый в ловких тисках. Разум, не знающий

то, что он разумен… Я слушаю, борт-партнер. Ты не тот, за кого себя выдаешь.

Это все-таки случилось!

Меня охватил даже не ужас – а тягучее, ледяное отчаяние. Так проваливаешься, теряешь способность к сопротивлению, когда получаешь удар с совсем неожиданной стороны. Когда выхода нет. Рыцарь поехал на бой с драконом – а не получилось. По пути ему встретился мелкий грабитель и вогнал в щель доспехов узкий ржавый стилет. И вот лежишь, силясь поднять тяжелый меч, предназначенный для истребления чудовищ, истекаешь кровью в своей железной скорлупе – а случайный враг уже шарит в твоем багаже…

Я не буду тебе мешать. Что?Ты не принадлежишь к нашей цивилизации,– все так же скучно и

терпеливо повторил корабль,– все определяющие факторы подходят, но всеони фальсифицированы. Однако… Кажется, и машины умеют колебаться.

Однако такая ситуация не предусмотрена прямо. Ты… ты и не совсем

чужой. Ты принял в себя Ника Римера. Ты – что-то новое. Непредусмотренное.Я вынужден решать самостоятельно. Затаив дыхание, балансируя на грани сна и яви, я ждал.

Ты не желаешь зла Родине. Ты не совсем свой – и не совсем чужой. Я неимею прямых инструкций для данной ситуации. Я решаю – не мешать. Как ты раскрыл меня?

Я спросил, уже понимая, каков будет ответ. Мысли не лгут. Петр Хрумов, ты понимаешь, сколько в тебе от НикаРимера?

Нет. Не знаю. Достаточно много, чтобы я мог считать тебя человеком. Ты умеешь мыслитькак мы. Ты разделяешь нашу логику – пусть и относишь ее лишь к своему

миру. Значит – ты наш. Нет!Да. Твое отрицание лишь подтверждает факт. Тебе неприятно лишь то, что

Родина, а не Земля, обладает большим могуществом. Это единственное, чтомешает тебе принять наш путь развития. Мысли не лгут, Петр Хрумов. Я молчал – если можно сказать это о сне.

Еще одно, будущий друг. Ты считаешь, что я скован ограничениями. Что ясчитаю окружающее игрой воображения – и потому не проявляю свободы воли. Да...

Это не так. Мир – действительно игра моего воображения. Ты не можешьдоказать мне обратного. Значит – это так. На этом мы закончим общение. Почему?

Мы приближаемся к той точке пространства, где расположена одна из

планет Тени. Первая планета, которой достигли разведчики Родины. Дальше ты

можешь действовать так, как считаешь нужным. Во благо Родины. И во благоЗемли… Меня выбросило из сна. Толчком, ударом – будто компьютер корабля,

натешившись общением, отвесил мне хороший ментальный пинок.

Судорожно вдохнув полной грудью – все это время я почти и не дышал, дернувшись в кресле, я попытался собраться с мыслями.

Во-первых… уже приближаемся?

Вряд ли я проспал бы так долго сам по себе. Видимо, корабль, как и во время путешествия к Родине, счел нужным погрузить меня – да и всех остальных пассажиров, в сон.

И за время этого сна хорошенько порылся в моих мыслях.

А во-вторых…

Нет, это вообще что-то неслыханное! Компьютер, страдающий субъективным идеализмом! «Существую лишь я, все остальное – мои мысли»!

Если, конечно, мне не снился сон… Нет, это не было сном. Куалькуа!

Я захохотал. В соседнем кресле заворочался и поднял голову Данилов. Недоуменно посмотрел на меня.

Хватит с меня такого! Два существа подряд, вторгающиеся в мое сознание – это уже слишком!

Я не вторгаюсь. Я наблюдаю. Для нашей расы давно уже нет необходимости

в активной деятельности – она не принесет ничего нового. Единственное, что

мы себе позволяем, это помогать всем – всем без исключения расам – в

распространении во Вселенной. Это оказалось ценой развития – разница между

действием и бездействием практически стерлась. Ситуация с компьютерами

Геометров несколько иная и имеет лишь внешнее сходство с нашим поведением.

Они ограничены заданными извне правилами, но считают эти барьерысобственным решением. – Так что же тогда,– я не заметил, как заговорил вслух,– все едино?

Жесткие барьеры, в рамках которых корабли Геометров считают себя разумными,

и безграничная свобода – которая стерла для вас потребность в

активности – результат один?

Теперь на меня смотрели все. Проснулась Маша. Рептилоид вышел из транса, в котором решал абстрактные загадки мироздания.

Все едино. Что тебе не нравится, Петр? Ведь в конце концов все сводится

к свободе. К свободе познания, к свободе развития. Если свободадостигнута – пусть даже в тюремных застенках, что в том плохого? – Тогда не стоит жить,– сказал я.

– Петр! Что с тобой? – резко окликнул меня Данилов. А это ты решай для себя сам. Неужели ты действительно надеешься, чтобудущее человечества – лишь сегодняшний день, протянувшийся в вечность?

– Не знаю…

Данилов, явно отнеся ответ к своему вопросу, переглянулся с Машей. У тебя будет время решить… – Что происходит, Петя? – голосом деда спросил рептилоид.

– Компьютер… компьютер корабля,– я посмотрел на него.– Он заговорил со мной. Ему известно, кто я.