Звездная тень

– Одиночество, Петр. Вам помогает одиночество. Миры Тени слишком велики – вас неминуемо приносит друг к другу.

Глава 2

Земные станции были смесью казармы, мастерской сумасшедшего компьютерщика и недостроенного корабля в час аврала. Крейсер Алари напоминал внутри кусок скалы, изъеденный пещерами. Станция Торговой Лиги имела свой облик.

Дорога. Как ни странно – всего лишь дорога.

Исполинские лучи внутри оказались пустыми. Изредка на них попадались светящиеся панели. Мы шли по одной из граней, служившей полом – здесь была гравитация, чуть уступающая земной. Чуть выше, очевидно, сила тяжести резко падала – на моих глазах идущая навстречу женщина подпрыгнула, взмахнула руками и взмыла к верхней грани. Длинная цветастая юбка, заставляющая вспомнить земных цыганок, кокетливо взметнулась вслед. Я задрал голову и, борясь с головокружением, увидел, как женщина встала на потолок, метрах в пятидесяти над нами.

– Замечательно реализована гравитация! – воскликнула Маша.– Напоминает тот цилиндр О'Нила, что все американцы строят… только здесь не вращение, конечно…

– Поверхностное гравитационное поле с большим градиентом убывания,– пожал плечами Кэлос.– У вас не освоено?

– У нас вообще нет контроля над гравитацией,– признался я.

– А что вы тогда делаете в космосе?

– Летаем,– мрачно ответил я.

– Нет, я имею в виду чисто бытовые проблемы. Как вы ходите в туалет, например…

– Вот только не надо про это! – взмолился я.– Попробуй сам догадаться!

Кэлос явно не понял моей реакции, пришлось объяснить:

– Это вопрос, который задают все дети и некоторые взрослые…

Все-таки и я нашел, чем его уесть!

– Нас последний год гоняли на лекции в школы. Нужно больше пилотов… требуется живая пропаганда. У меня есть заготовленные ответы – для младших школьников, для подростков…

– Не надо. Я способен понять самостоятельно.

Мы шли все дальше и дальше. Временами на стенах туннеля попадались яркие, нарядные домики, торчащие перпендикулярно дорогам. У одного из них сидел, покуривая трубку, пожилой чернокожий мужчина. Дым вился причудливой спиралью.

Нет, Кэлос, нечему мне удивляться. Подумаешь, старый инопланетный негр курит на стене.

А Маша, похоже, успела привыкнуть к станции Торговой Лиги. Неужели это и есть ее идеальный мир? Пустые, вычурные пространства, почти не интересующиеся друг другом обитатели, общая атмосфера казачьей вольницы – это ее среда?

Впрочем, чему удивляться? Стоит вспомнить, где я сам едва не остался…

– Как будет рад твой дед,– сказала Маша.– Нет, Петр, ты не представляешь… Такой сюрприз… и тебе, кстати…

Она лукаво улыбнулась.

– Я свой сюрприз получил, когда увидел тебя с автоматом.

Маша подбросила оружие в руке:

– Это так… шоковый разрядник. Похоже, никто Торговую Лигу не трогает, вот, даже меня отправили встречать прибывающих.

– В этом мире – не трогают,– признал Кэлос.– А есть станции, которые живут в постоянной войне с ближайшими планетами.

– Мне говорили…

Да, Маша уже глубоко прониклась жизнью Лиги. В ее голосе звучало искреннее чувство.

– Кэлос, как я понимаю, вы имеете какой-то военный опыт?

– В определенной мере,– тем же тоном, каким объяснял ребенку, что такое саркофаг, ответил Кэлос.

– Торговая Лига способна помочь Земле?

– Мы уже говорили с Петром о подобном варианте. Нет. Лига такую политику не проводит. А миры, способные на активное вмешательство, слишком долго искать. Вашей Земле осталось жить два-три дня, как я понимаю…

Маша встала как вкопанная.

– Три дня?

– Я говорил с куалькуа,– пояснил я.

– И что?

Да, конечно. Никто из них не знает истинной сути маленькой, послушной расы.

– У него есть связь… с другими особями.

– Да ты что?

– Сильные узнали о Геометрах. Эскадра Алари отозвана для разбирательств. Видимо, это произошло почти сразу, как мы ее покинули.

– Три дня… у нас только три дня? Но Андрей Валентинович говорил, что необходимо не меньше двух недель…

– Маша, пойдем,– мягко попросил я.– Чем быстрее мы обсудим все с дедом, тем лучше.

То ли жизнь у Торговой Лиги такая неторопливая, то ли Маша просто не знала более быстрых путей сообщения. К центру станции мы добирались почти час. В основном пешком, лишь два раза пришлось двигаться в огромных, пустых лифтах. Обитатели станции стали попадаться чаще, но внимания к нам по-прежнему не было. Может быть, именно это подчеркнутое невмешательство в чужие дела и привлекло Машу? Мы видели много странного и любопытного – людей с измененными пропорциями тела, сооружения, вырастающие из стен и потолка, группу подростков, пролетевших по центру туннеля – они не двигались, их влекло каким-то полем. Однажды вдали пронеслось огромное, не меньше чем с бегемота размером, существо. Но я не успел его толком разглядеть и даже не знал, чужой это, или просто робот причудливой формы.

Мы неуклонно приближались к центру станции. Теперь дорога-туннель вела кругами, наматывая слой за слоем. Кэлос был абсолютно равнодушен – он немало повидал таких станций.