Звездная трилогия

Я наконец смог попасть в рубку. Врач все никак не верил, что от моих повреждений можно целиком оправится за три дня. Он все не выпускал меня из медотсека, пока этим утром мое терпение наконец не лопнуло и я не вскочил с кровати и не ушел сам.

В рубке, помимо меня, сидел еще штурман Бергер и капитан. Длинноволосому связисту Артамову дали время отдохнуть. Его функции, которых во время полета в подпространстве было не очень-то и много, временно взял на себя Суслов.

— Каково оно? — в очередной раз спросил меня Суслов, обводя рукой рубку и экраны на стенах.

Капитан почтовика был чрезвычайно горд своим кораблем. Он, наверное, давно ждал того, кто ни разу еще не бывал в космосе и знает все манипуляции с подпространством и подсвязью только в теории. Ну что ж, дождался.

— Здорово. Правда, здорово! — ответил я.

В рубку вошел майор Смирнов.

— Почему ты покинул медотсек, Сергей? — холодно спросил он.

— Я здоров! — в тон ему сказал я.

— Ты должен был сказать мне или Андрееву, — с укором проговорил майор.

— Вы мне няньки, что ли?

— Если тебе так угодно, то да! Впредь сообщай, пожалуйста, о любых своих действиях. Будь-то желание пойти к поварихе в каюту или просто необходимость сходить в туалет. Ясно?

— Ясно, — хмуро ответил я. — Боюсь, что расстрою вас и к поварихе не пойду…

— Шутки тут неуместны! — отрезал Смирнов и добавил: — Продолжайте, капитан. Делайте вид, что я и не приходил.

— Как хотите, — сказал на это Суслов. — Хотел разве что поздороваться.

Смирнов немного смягчился и быстро козырнул, капитан со штурманом ответили так же.

— Ты знаешь, почему стабилизаторы устанавливаются в позицию 34–19? — Суслов вновь переключил свое внимание на меня.

— Да, — сказал я. — Это оптимальный показатель для нашей скорости в подпространстве. Чуть больше или чуть меньше — и начнутся обратные релятивистские процессы.

— Молодец! — похвалил меня капитан. — Хорошо учился. Ну, а вот, например, по детектору гравитации видно, что впереди и чуть справа находится гравитационный колодец! Что мы будем делать, когда наша нематериальная проекция приблизится к объекту?

— Нужно будет обойти колодец на расстоянии не менее трех световых часов, иначе не выдержат стабилизаторы…

— Правильно. Если хочешь, можешь заняться расчетом поправки курса, потом сравним твои результаты с моими и штурмана. Думаю, ты справишься!

— Уже приступать?

— Конечно, до объекта — всего пара часов!

— Есть, — полушутливо-полусерьезно козырнул я и погрузился в вычисления.

То и дело я ловил на себе ироничный, но добрый взгляд Бергера. Штурман давно уже все рассчитал и теперь гадал, как быстро я справлюсь с заданием. Я же действовал так, как нас учили в Забвении. Вводил данные в компьютер и оценивал ответы, выдаваемые машиной. Пока все вроде шло правильно. Но потом компьютер ошибся.

Я сначала не поверил своим глазам, когда ответ машины не сошелся с ожидаемым мной. И не просто не сошелся: разница была на целых два порядка! Мгновенно все пересчитав, я пришел к выводу, что прав все-таки я. А это значило, что бортовой компьютер выдает неправильные результаты. Как такое может быть? Неужто капитан со штурманом меня проверяют?

— Ошибка в расчетах! — громко и четко сказал я, чтобы скрыть волнение.

— Так считай внимательнее! — усмехнулся Бергер.

— Я не о себе, — огрызнулся я. — Компьютер врет.

— Как врет? — смутился штурман.

— Что значит — врет? — резко обернулся ко мне Суслов.

— Ошибка в два порядка в значении компоненты обходного вектора, — зло проговорил я. Дурака из меня тут делают, да? — Если использовать ответ компьютера и довести вычисление до конца — мы врежемся в объект!

— Не может быть! — Бергер вскочил с места. — Ты то-то путаешь, Сергей! Машины не могут ошибаться!

— Машины не ошибаются, — четко проговорил Смирнов из угла рубки и тоже направился ко мне.

Капитан вел себя более сдержанно, он молча встал и с достоинством подошел. Я объяснил свои расчеты, указал на ошибку. Похоже, штурман с капитаном не врали — они действительно упустили просчет машины. Через полчаса, после двух перепроверок итоговый программный код был скорректирован и введен в блок управления.

Бергер вытер пот со лба, меня знобило.

— Что же это получается? — сказал капитан. — Кто-то намеренно сломал бортовой компьютер? Хотел, чтобы мы врезались в эту малую черную дыру?

— Это наша единственная поправка на пути к Заре, — кивнул штурман. — Кто-то нарочно изменил прошивку в ПЗУ вычислительной машины.

Я переводил взгляд со штурмана на капитана, ожидая объяснений.

— Изменить программу, зашитую в бортовом постоянном запоминающем устройстве, можно лишь одним способом, — пояснил Суслов. — Кто-то физически воздействовал на компьютер. Перепаял схему и заменил чип, где программа хранилась.

— Единственная ли это ошибка? — спросил Смирнов. Мы молчали. Никто не мог дать на это ответ.

— Я боюсь лететь в таком космолете, — медленно произнес Бергер. — Я не могу ручаться теперь ни за что. Необходимо переключиться на резервные цепи, а потом полностью протестировать все программное обеспечение и осмотреть сами микросхемы…