Звездная ведьма (ЛП)

— Разумеется, — Лукан продолжил медленно раздевать возлюбленную. Хотя для достижения желаемого ему требовалось лишь поднять юбку, он хотел видеть Айседору голой в солнечном свете, запечатлеть даже самый мимолётный отклик плоти, каждую вспышку румянца, проступившего на нежной коже. В отличие от большинства женщин, обладавших мягкими пышными изгибами, Айседора была сильной и угловатой. Но её маленькие груди приятно заполняли ладони, а узкие, округлые бёдра гостеприимно манили к себе. Длинные, соблазнительные ноги задрожали, когда он скользнул между ними рукой.

— Ты призналась, что любишь меня, — прошептал он, лаская её бедро.

— И не раз, — так же тихо ответила она. — Хочешь услышать это снова? Я люблю тебя. Я люблю тебя.

— Сейчас я хочу услышать другие слова.

Она медленно открыла глаза.

— Какие?

Лукан склонился ближе, чтобы лучше видеть выражение тёмных глаз возлюбленной. Изучая их, он касался её влажных складок, заставляя извиваться и стонать.

— Я просил тебя стать моей женой. Ты до сих пор не ответила.

— Сейчас не время, Лукан, — нетерпеливо сказала она. — Когда мы выполним свой долг, возможно...

— Возможно?

— Если ты по-прежнему будешь хотеть меня, мы обсудим... — он скользнул в неё одним пальцем, и она изогнулась, сильнее прижимаясь к его руке.

— Тут нечего обсуждать. Скажи да. Сейчас от тебя требуется только это.

Она стянула жилет с одного его плеча, легонько провела пальцами по руке.

— Почему ты ещё одет? Лучи согревают мою кожу. Тебе тоже стоит почувствовать их тепло. Давай забудем обо всём и займёмся любовью под солнцем.

— Ты меняешь тему, любимая.

— Да, — нетерпеливо подтвердила она.

Он снял и отбросил жилет в сторону, Айседора потянулась к его брюкам, но Лукан успел передвинуться вниз, проложив дорожку из поцелуев от её грудей до живота.

— Я первый капитан Круга Бэквие, будущий принц мечей, — проворчал он, уткнувшись губами в мягкую плоть. — С девяти лет мне ни о чём не приходилось просить дважды. И, тем не менее, ты заставляешь меня снова и снова спрашивать о том, что, как мы знаем, предопределено.

— Нам предстоит многое сделать, прежде чем я смогу хотя бы подумать о твоих или своих желаниях. Неужели нельзя просто наслаждаться друг другом в оставшееся нам время и не заглядывать далеко в будущее?

— Я хочу, чтобы ты сказала «да», — сказал он. — Только «да».

— Тогда проси о чем-нибудь другом.

— Это единственный мой вопрос, любимая. Выходи за меня. 

Сейчас Айседора желала лишь одного. Она не сомневалась в их любви, но будущее было неясно. Лиана, её младенцы, проклятие, сёстры. Почему Лукан не может вести себя как другие мужчины и довольствоваться частым, замечательным сексом?

Он поцеловал внутреннюю сторону её бедра, и всё тело отозвалось на ласку.

— Я знаю, чего хочу, любимая, — шепнул Лукан, — и всегда получаю желаемое.

— Не зря я с первого взгляда посчитала тебя ужасно избалованным и остро нуждающимся в уроке на тему того, что не всё в жизни можно получить по первому приказу.

— Я неважно усваиваю подобные истины.

Не дожидаясь возражений, он лизнул её кожу, заставив Айседору выгнуться и застонать.

— Может, закончим разговор позже?

Лукан снова коснулся её языком, и она приготовилась услышать согласие.

— Нет, — нежно произнёс он. — Я хочу получить ответ сейчас.

Айседора дрожала с головы до ног. Она так долго жила без секса. Не потому ли сейчас столь отчаянно нуждалась в Лукане? Отчасти в этом была виновата любовь, но причина заключалась не только в ней. Айседора никогда не подозревала, что способна на такую пылкость. Первозданную, мощную и прекрасную, наделённую собственной магией.

Но она была не единственной, кто наслаждался силой их страсти. Лукан нуждался в ней не меньше. Айседора провела руками по его широким плечам и села, чтобы погладить ладонями обнажённую, мускулистую спину. Он был столь безупречно сложенным и сильным, несравнимым ни с одним из когда-либо виденных ею мужчин. И принадлежал ей, хотя она считала такое невозможным.

— Разденься полностью, — попросила она, дразня кончиками пальцев его твёрдую плоть. — Если не снимешь брюки, я не смогу продолжить спор.

Он слегка приподнялся.

— Не сможешь или не захочешь?

— Не захочу.

— Ладно, — под взглядом довольно улыбающейся Айседоры Лукан скинул остававшиеся на нём ботинки и брюки. Он действовал с мужским изяществом, даже когда торопливо занимался столь обыденным делом, и она восхищалась красотой не только его тела, но и движений.

— Видишь? — сказал он, возвращаясь к ней. — Я послушно выполняю твои приказы.

— Да, когда ты с ними согласен, — ответила она, переплетаясь с ним ногами и целуя в шею.

Обнажённые они льнули друг к другу под солнечным светом, целовались и спорили. Их доводам не хватало жара, чего не скажешь о пыле физического единения. Тело Айседоры пульсировало от желания с того самого момента, как Лукан уложил её на траву, но она не торопилась завершить начатое.

Она любила лежать в его объятиях, упивалась ласками. Любила глубокую дрожь своего тела, отвечающего на зов Лукана. Любила, как он откликается на её прикосновения.

Любила его.