Звездная ведьма

Он обхватил рукой красивое, голое тело Айседоры и скользнул пальцами между её ног, одновременно пускаясь губами в обратный путь вверх по спине, покрывая порхающими поцелуями.

— Ты знаешь, что с тех пор, как я впервые тебя увидел, почти всё время нахожусь в твёрдом состоянии?

— Нет, я не знала, — беззаботно рассмеялась она и слегка раздвинула ноги. От его ласк лоно Айседоры увлажнилось, тело непроизвольно начало покачиваться назад и вперёд, словно уже приняло в себя Лукана.

— Это правда, — сказал он. — Ты же знаешь, я никогда не лгу. Когда я впервые увидел тебя за столом императора... когда открыл глаза и застал стоящей у моей ванны... когда ты заявила, что я тебе не нравлюсь... всегда.

Она завела руку за спину, дотронулась до живота Лукана, нежно и медленно скользнула ладонью вниз, чтобы лично убедиться в правдивости его слов.

— Но ведь ты из тех, кто прекрасно умеет держать себя в руках, — заметила она, бросая ему его же собственные слова и обхватывая пальцами доказательство мужского желания.

— Да, но я всё же человек, Айседора, — сейчас Лукан чувствовал себя самым обычным мужчиной, более уязвимым, чем когда-либо. И нуждающимся в лежащей рядом женщине.

Она повернулась и припала к его губам в долгом, глубоком поцелуе, в котором сквозило лёгкое отчаяние. Страсть, податливость и ещё что-то не вполне понятное. Возможно грусть или сожаление, хотя Лукан не заметил сожаления в движениях ее тела. Не размыкая объятий, Айседора толкнула его на спину и нависла сверху, целуя, лаская и властвуя. Интересно.

Так и не прервав поцелуя, она оседлала его и ввела в своё тело. Медленно и размеренно опускалась дюйм за дюймом, пока он полностью не погрузился в неё. Потом замерла, всё ещё целуя и едва ощутимо подмахивая бёдрами. Это скольжение могло довести мужчину до безумия. Что и случилось.

Наконец её движения ускорились, она прервала поцелуй и села, чтобы глубже вобрать в себя Лукана. Лёгкая утренняя дымка развеяла кромешную тьму, и теперь он видел Айседору гораздо лучше, чем ночью. Каждую линию её лица и женственно-угловатого тела, чувственное и свободное покачивание мягких волос. Она пришла к нему добровольно, и это сделало ночь намного более значимой, чем Лукан считал возможным.

Айседора таила в себе невероятно много силы и насыщенной женской энергии.

Она не отводила глаз от его лица. Темных, выразительных, решительных глаз. И закрыла их, только достигнув наслаждения. Айседора задрожала, застонала, а потом коротко, резко вскрикнула. Всё ещё ощущая, как партнёрша пульсирует вокруг него, Лукан сделал выпад и достиг собственной разрядки.

Это было всё, что он хотел от неё, всё, что требовал. Но ему этого оказалось мало.

Айседора склонилась вниз, поцеловала его ещё раз и прошептала:

— Мне пора идти.

— Почему?

Она улыбнулась, хотя улыбка, как обычно, показалась ему грустной.

— Не могу же я провести в твоей кровати весь день.

— Почему нет?

— Я не наложница.

Это уж точно. Айседора была не из тех женщин, которые отправлялись в постель к мужчине по приказу... хотя ведь именно это он вынудил её сделать.

— Ты умеешь драться?

Она откатилась в сторону, но сев на край кровати, оглянулась.

— Драться?

— Мечом.

Айседора едва заметно содрогнулась, но постаралась скрыть свою реакцию.

— Конечно нет.

Он сел и обнял её сзади за талию. Как любая женщина, Айседора боялась смертоносной силы оружия, однако из-за подступавшей к столице войне, нуждалась в умении защищать себя в случае необходимости.

— До своего отъезда я буду учить тебя.

Казалось, она задрожала ещё сильнее.

— Я не хочу никого убивать.

Разумеется, она не хотела. Несмотря на очевидную силу, Айседора была мягкой женщиной.

— Я научу тебя защищаться. Это не значит, что тебе придётся убивать.

— Зачем?

Он отвёл в сторону её волосы и поцеловал в плечо.

— Чтобы ты могла уверенно отказаться, если какой-нибудь мужчина снова посмеет потребовать твоего присутствия в своей постели.

— С тобой мой отказ не сработал.

Он снова поцеловал её безупречное, белоснежное плечо.

— С девяти лет мне незамедлительно предоставляли всё, чего бы я ни пожелал. Наверное, это сделало меня... — он нерешительно замялся.

— Испорченным, — подсказала Айседора со звенящим в голосе смехом. — Несносным. Требовательным.

Он толкнул её на спину и нежно придавил к кровати.

— Ты считаешь меня несносным?

Она ласково улыбнулась:

— Иногда.

— А знаешь, какой я нахожу тебя? — все ещё не отпуская свою добычу, Лукан склонился и поцеловал её горло.

— Какой? — промурлыкала она.

— Пленительной, — он передвинул губы ниже. — Прекрасной. Великолепной.

Именно такой она и была, даже ещё лучше. Когда Лукан втянул в рот напрягшийся сосок, Айседора запустила пальцы в его волосы и сжала в кулаках. Только почувствовав кожей головы металл кольца, он вспомнил, почему потребовал у императора прислать её к нему.

Лукан неохотно сел.

— Я провожу тебя до твоей комнаты.

— В этом нет необходимости. Я воспользуюсь потайной лестницей.

— Тем больше причин пойти с тобой. Хочу узнать дорогу.

— Проходы внутри стен заплесневелые и грязные, там повсюду паутина. Они совсем не годятся для человека твоего положения.