Звездная ведьма

— Да. Они будут готовы, — она села на кровать и наклонилась ближе к Лиане, чтобы никто не смог их подслушать. — Что мы собираемся сделать, когда они родятся?

— Я думала об этом. В момент рождения со мной в комнате не должно быть никого, кроме тебя.

— Жрецы изъявят желание присутствовать и лично убедиться, что ребёнок, представленный им как следующий император, действительно твой, а не замена погибшего при рождении сына.

— Меня не волнует, какие они там изъявят желания, — отрезала Лиана. — Я сказала, никого, кроме тебя, — взгляды двух женщин встретились. — Если понадобится, мы запрём двери.

— А после рождения младенцев, как нам объяснить...

— Мы не будем ничего объяснять. Ты заберёшь одного ребёнка и по тайной лестнице отнесёшь Фергусу.

— Я не понимаю.

— Фергус доставит ребёнка в безопасное место к одной семейной паре. Они не могут иметь собственных детей, поэтому хорошо позаботятся о моём.

По спине Айседоры пробежал холодок.

— Вы собираетесь отдать одного сына.

Лиана пронзила Айседору взглядом.

— Если Себастьен узнает, что детей двое, то убьёт более слабого.

— Он бы не стал...

— Он посчитает, что у него нет другого выбора. Такой акт спасёт Каламбьян от двадцати, тридцати или даже сорока лет войны. Мы отошлём более крепкого ребёнка с Фергусом, а слабого оставим здесь, потому что у сильного малыша будет больше шансов пережить путешествие и отлучение от матери. — Если бы не слегка дрожащие губы императрицы, Айседора подумала бы, что та совершенно не переживает из-за решения отослать одного из своих сыновей.

— Вы уже договорились с Фергусом?

— Да. Он предан мне даже больше, чем Себастьену. И сделает, как я прошу.

Фергус сделает, как она просит, потому что влюблён в неё. Айседора поняла это в тот же миг, когда впервые увидела их вместе. Зато Лиана, казалось, совсем не замечает страстной одержимости стража.

— Я велю ему всё подготовить в течение недели, — сказала Лиана.

Мари вернулась с ингредиентами для чая, и Айседора приготовила императрице маленькую чашку горячего целебного варева. Оно не содержало волшебства, лишь полезные травы. Горничная ушла, и Айседора с императрицей снова остались одни.

Принимая чашку из рук Айседоры, Лиана посмотрела своей ведьме в глаза.

— Нелегко отсылать своего ребёнка, зная, что никогда его больше не увидишь. Но все мы поступаем так, как должны.

В тот момент Айседора поняла, что сердце Лианы разрывается на части из-за необходимости отправить ребёнка жить к незнакомцам. Императрица не выказывала своих чувств, поэтому большинство людей не заметили бы её горя. Но Айседора к тому большинству не относилась.

Лиана по своему обыкновению резко оставила неприятную тему и вернулась к прерванному разговору:

— Не могу поверить, что ты мне ничего не расскажешь о свиданиях с Луканом Хеном. Не обязательно делиться всеми подробностями, но такая прилежная сваха, как я, заслужила право узнать парочку сочных, лакомых кусочков информации. Ну, правда, Айседора, что ты за подруга?

Никто никогда не называл её подругой, и сама Айседора никого так не называла. Сёстры (из-за кровного родства, общего дома и воспоминаний) не считались. Откровенно говоря, Айседора с Лианой были настолько не похожи, что удивительно, как вообще терпели друг друга, не говоря уже о дружбе.

Ведьма снова присела на край кровати и тихонько призналась:

— Он великолепен.

Хотя Айседора не предполагала, что такое когда-нибудь случится, они с императрицей разразились звонким смехом. 

Себастьену нравилось удивлять Айседору Файн, поэтому он предпочитал заглядывать к ней неожиданно. Сегодня император решил навестить ведьму, пока та готовилась к свиданию с Луканом Хеном.

Она оказалась полуодетой или, скорее, полураздетой. Похоже, Хен учил её сражаться каждый день без исключения: кожа ведьмы блестела от пота, непослушные прядки темных волос облепили овал лица, лиф платья съехал вниз. Женщины не нуждались в умении драться, это противоречило их природе. Лиана, разумеется, была исключением.

Айседору ждала ванна, заполненная испускающей душисто-сладкий пар водой. При появлении Себастьена, ведьма быстро прикрыла груди верхом приспущенного платья.

— Можешь не стесняться, я уже видел голых женщин, — Себастьен прогнал из комнаты пугливую горничную и закрыл за собой дверь.

Ведьма не выпустила лиф.

— Чего вы хотите?

— Доклада, — кратко ответил он. — Уверен, за ту неделю, что ты делила кровать с Луканом Хеном, он сболтнул что-нибудь важное.

— Мы мало разговариваем, мой господин, — краснея ответила она.

— Надо полагать. — Себастьен никогда не считал Айседору Файн особенно привлекательной, но с тех пор, как она спуталась с Хеном, поменял своё мнение. Каким-то образом девица стала гораздо симпатичнее, более женственной… однако по-прежнему оставалась ведьмой. Не стоит забывать о столь важном факте. Вот Джедра выглядела как истинная ведьма, при взгляде на которую никогда не возникало желания забыть, кто она.

Тогда как Айседора и её сестра Софи относились к совершенно другой породе.

— Он присоединится ко мне?